Юрий Годованец - Немного слов. Книга Вторая

но не слишком набита приметами
это ложный обряд
становись неожиданно медленно
от заколок до пят

ведь пишу не любовную лирику
а творожную дрожь
и дрожу – как положено клирику —
словно струны и рожь

мы в одно полюбили касание
и стихи – тут как тут
одиночество – это восстание —
наш священный статут

Ярость солнца вглубь вещей проникла,
обнажая истинную суть.
Красные фонарики боярышника
нам к себе показывают путь.

Узнаём гремучую – по звуку
погремушки маковой в уме.
Предлагая сердце, а не руку,
красный свет ведёт меня во тьме.

Под самое горлышко
подошла
решимость,
твёрдая,
близко слишком,
вбивая
колышки
до узла,
где мы за нёбо
траву колышим…

Цель себя скрывает в средстве,
Путь – в потёмках дилижанса.
Сердце держится за сердце.
Больше не за что держаться.

Целый социум эмоций,
Чужеродное ядро…
Что толкается и бьётся?
Хочется – дарить – добро!

И на лестничной площадке,
Где положено сердиться,
Скачет – в новом беспорядке —
По живым ступенькам – птица.

Пока идёт загрузка эпизода,
никто не успевает загрустить…
На деле неожиданна свобода —
вмещает то, чего нельзя вместить.

Сама – тройное целое и боле —
соединяя дёготь, кровь и мёд,
сначала тихо ахнула от боли,
но больше сомневаться не даёт!

Пусть вакуум во тьме хоронит муки
и всюду гонит жизнь рыдать за дверь,
в законе сохранения разлуки
одно есть исключение, поверь.

Маленькие смайлики.
Разве это лики?
Обладают, аленьки,
Даром превеликим.

Лакомятся светом,
Жизнь держа в ладошках,
Ведь – по всем приметам —
Ангелы немножко.

Слышу, как поёшь, блаженство слаживая,
Жизнь моя иссохшая и влажная,
Извлекая боль не слабо, ведь
Послана мне Господом – как заповедь.

Нежно вяжешь вербы, а не веники
И не рифмы, а благодарения!
И живу я в Божьем заповеднике
Эхом Твоего стихотворения.

Я в Бога не верю, – он мне говорил, —
я верую в Космос и разум светил,
Единое поле и Высший закон,
частицы и волны там вместо икон.

Не скоро Благая доносится весть,
у времени вечный ведь атом свой есть.
На счётах сердечных, вы слышали щёлк,
мой папа его рассчитал и нашёл.

Всезнающий Милостлив и Всемогущ,
отвары для твари готовит из гущ
и новые соты творит из пустот,
за атом той веры Он папу спасёт!

Я понял в кругу поминальной свечи:
сверчки – это звёзды, а звёзды – сверчки,
и с папой даём мы друг другу ответ,
кивая как свечи, уже много лет.

Стихи идут, когда ты их читаешь,
Читаешь ты, когда они идут.

Вино и воду смешивая в чаше,
Читай стихи идущие ты чаще!

Куда идут, никто не знает в чаще,
На стрелке века стрелки без минут…

Под музыку благоразумия —
держа сокровище друг друга —
возникла пламенная уния
прямоугольника и круга.

Крепка благая слабость циркуля,
растёт познания граница,
и Божье око, грозно зыркая,
велит креста не сторониться.

Душ света образует конус,
Соединяя две души
В одну прозрачную икону,
Как страсти сердца не туши.

Душ света, мощный и контрастный,
Смывает скверну без воды
И так очистил тьму от страсти,
Что не пойму, где я, где ты…

Ты всегда в движении,
А я всегда в покое —
Наблюдаю женщины
Начало всеблагое.

Ветхое – без ветоши,
Новейшее – от ног…
Всеблагой, Всеведущий
И Всемогущий Бог.