Валерий Давыдов - Русские буквы. Стихи

Грустил фекал и пучился стихами,
И кеду с полукедой рифмовал,
Устав в смертельной битве с дураками,
Эксперт решил им разбодяжить кал.
Кончайте пестовать муру, поэты!
И постарайтесь заучить урок,
Не нужно рифмы «кеды-полукеды»,
И хватит про берёзы белый бок!
Вы не поэты, а вегитарьянцы!
Не то, что крови, даже мяса нет,
И не понять, к чему все эти танцы:
С утра по телевизору балет…

…А в трубку молчал это я —
Да был телефон не в порядке!
К тому же, я в пробке стоял,
Пока ты возился на грядке.
А ты уже вообразил
Любовницу с пышною грудью,
И с задом, как тягловый «ЗиЛ»,
Что возит большие орудья!
Ты не променадом дышал,
А самым, что есть, перегаром,
Потом сочинил мадригал,
Слегка с сексуальным угаром.
Гаишник, который забор
Сломал у соседа по-пьяни,
Сидит, как законченный вор,
Чинить он забора не станет.
Детей от тебя – полсела,
Не нужно показывать пальцем
На ту, что тебе не дала,
А, мол, прижила с постояльцем.
…Ну, вот – зазвонил телефон!
Ну, я покажу: «Не молчите!»,
Ругаюсь я, как солдафон,
И даже могу на иврите!

Полтыщи стихов, как полтыщи патронов,
Я в бой выхожу снаряжён тяжело,
Теперь атакуйте меня батальоном,
Раз мало вас в этом бою полегло!
Война! Я от этого слова пьянею,
Какой же поэт не бывал на войне!
Поэзию, как полуголую фею
В крови искупаю, как в красном вине!
Я не пулеметчик, а снайпер, скорее,
Я выбью у вас офицерский состав,
Мне радостно видеть, что враг мой звереет,
А после и ноги уносит стремглав.
Бракованных гильз у меня не найдёте,
Маслята что надо, я вам говорю,
А пули мои даже и на излёте
В башке оставляют большую дыру!
Я знаю, что доля меня не минует,
И если я буду убит на войне,
То пусть это будет тяжелая пуля,
А лить эти пули положено мне!

Насыпьте мне в пакетик пешки,
И полпакетика ферзей,
И я на гвоздь повешу чешки,
Пойду в кино или музей!
Насыпьте мне слонов в карманы,
Ладей насыпьте в капюшон,
И я без всякого обмана,
Скажу тогда вам: данке шон!
В рукав насуйте королей мне,
За пазуху – кило коней,
Не буду примой я балетной,
А лишь гроссмейстером при ней!

Моя душа наивно в теле зачем-то держится едва,
Как будто я на самом деле слагаю правильно слова.
А если так, решили Боги, то пусть немного поживёт,
А там, глядишь, умрёт в дороге, а, может, и наоборот…
Мои стихи, они как вешки мне не дают уйти ко дну,
И я по ним с упорством пешки определяю глубину.
Так риска на краю стакана покажет вам, как наливать,
Чтобы не стать безумно пьяным и не свалиться под кровать.
Вот так и стих: всему он мера, и жизни, и большой любви,
Как бант на шее кавалера, передавивший ток крови.
Грустить не нужно над стихами, они ведь не торопят смерть,
А солнце вместе с облаками устроят сами круговерть.
Я не пишу сейчас о смерти, не спекулирую на ней,
Но кто-то смазал на конверте количество грядущих дней.

Рвутся струны души, если музыка властвует в сердце,
Если тонкие пальцы внутри с перебором прошли,
Погружаешься в мир, состоящий из сказочных терций,
И не хочешь уже прозябать на беззвучной мели.
И седой музыкант с обалденно огромным оркестром
В многоствольную флейту губами рулады заплёл,
Рвутся струны души и ты видишь – с какого-то места
Отделилась она и уходит в свободный полёт.
Рвутся струны души, со слезами ты чувствуешь это,
Он тебя покорил – чудо-флейты изящный мотив!
И себя ощущаешь уже настоящим поэтом,
И готов написать на манжете изысканный стих.

Лукич воскрес! Воистину воскрес!
И вновь в ходу калёное железо!
Вчера ты был ещё богат, как Крез,
Сегодня я в карман к тебе залезу.
Я погоню вас всех на Соловки,
На Колыму, а может быть, подальше,
Мне надоели ваши все плевки
И голоса из неприкрытой фальши.
Лукич воскрес! Я поднимаю флаг,
Который мы когда-то уронили,
Пусть говорят, что прискакал дурак,
А лошадь у него в кровавом мыле…
Я не могу уже смотреть вокруг,
Кругом полно иуд и прочих фанни,
От пуль врага уже упал мой друг,
И я один посредь вселенской дряни!
Лукич воскрес! К ногтю капитализм!
Вы дождались, ребята, рецидива,
«Аврора» выплывает к вам на бис
Из Финского холодного залива.
Попов – к ногтю! Походят в неглиже,
Поездили в роскошных лимузинах,
Любого, кто замечен в дележе,
К ногтю как буржуазную скотину!
Лукич воскрес! А как хотели вы?
Минует вас двадцатое столетье?
«Аврора» вам сигналит из Невы,
И мавзолей как пирожок на третье.
Бегите лучше, видеть не могу!
От жирных рож внутри уже воротит!
И пусть вас расстреляют на бегу
Рабочие в красногвардейской роте!
Лукич воскрес! Умеем мы и так,
Раз говорить вы с нами не хотите.
У нас любой – потомственный батрак,
Не выползший еще из общежитий.
А революции всего-то сотню лет —
Младенческие сроки катаклизмов,
Не для того прошли мы столько бед,
Чтоб позабыть идеи коммунизма!