Андрей Драгунов - Заводь. Стихотворения

Суровый камень, вдавленный в песок,
коричневый, холодный безымянный…
с какой-то надписью – из прошлого кусок…
стеклянный, оловянный, деревянный…
Бессмысленный, даже когда вода
оттачивает острые границы —
между песком и камнем, иногда
давая шанс им ненадолго слиться
и стать – одним… как ранее, когда
никто не спрашивал – откуда этот камень…
откуда в кране тёплая вода
и почему – так краткосрочна память!..
и время – только до шести утра —
не далее… состарившийся вечер…
и ласточки – всегда – пора, пора —
не как-нибудь, а именно – навстречу.
Глаза в глаза… Недолгий перелёт —
от берега до первого балкона
с покатой крышей, где уже живёт
другая ласточка, сбежавшая со склона —
во избежание бесчисленных потерь —
во время наводнения и позже,
когда – без разницы – тогда или теперь —
пустые гнёзда и немые звёзды…
и камень вдавленный в бесчувственный песок —
не более, чем продолженье списка,
где имена – чуть-чуть – наискосок,
чтобы не стать бухгалтерской запиской.

Зрение, после дождя, находит только пропажу.
видимо – ради этого всё и было…
то есть, вполне возможно, что часть пейзажа —
была готова, чтобы её размыло,
увековечив тем самым пустое место,
откуда не то, что птицы – ветвистый шорох…
всё – в одночасье – вместе с водой исчезло,
освободив от лишнего этот город…
с тополиным пухом. Глаз теребит деревья,
перебирает ветвистый немой рисунок —
на фоне облака, что коротает время
после дождя, уткнувшись в печальный сумрак.
Ночью все кошки тёмно-мышиного цвета —
глаз различает только пустое место…
и иногда полоску дневного света,
но это чуть позже – ближе уже к рассвету,
то есть когда – другой – по составу воздух…
и никого, кто мог бы отвлечь вниманье,
видимо – так и было, когда был создан —
весь этот мир – после дождя – дыханьем.

Из списка мест, куда я ни ногой —
не исчезает улица, где вырос,
куда второй раз – только на покой,
чтобы, в конце концов, действительно – всё сб ы лось
или сбыл о сь – словесная игра —
не на площадке детской перед домом,
а где-то рядом, где кричит – Пора —
какая-то старушка в незнакомом
цветном халате… но не говорит —
куда пора и как к ней обращаться…
Луна, меж тем, торжественно горит,
давая шанс неспящим домочадцам —
хоть что-то в длинном списке разглядеть
и распознать какое-нибудь имя —
знакомое не полностью – на треть —
пока луна не занята другими,
такими же, кто, как и я – не спит,
чернилами распарывая время,
пока луна, как солнышко, висит,
не раздражая спящие деревья —
свечением… Из каждого угла
выглядывает кто-то осторожный,
кто тоже шепчет мне – Пора, пора…
но не разборчиво… Колеблется треножник,
как – твою мать – в озвученной тиши…
Глаза глядят, почти не различая
всё то, что днём увидеть – не спешил,
о чём потом – жалеть, того не зная,
не отличая вечер ото дня,
слова от вымысла, обложку от страницы
с каким-то текстом, помнящим меня…
журавль в небе – не в руке синица —
тревожная… или сплошная тень —
от сказанного – воробей на ветке…
Глухой старик, превозмогая лень,
встаёт, кряхтя, со старой табуретки.

Из-под балкона вынырнувший подъезд —
ориентир глухому соседу сверху,
чтобы дойти до дома – из дальних мест,
не опоздав на утреннюю поверку…
Не говоря ни слова – летит душа
из-под балкона – к облаку, что на крыше,
чтобы увидеть – как бесконца спешат
ходики – только когда их никто не слышит…
да, и не видит – с балкона не тот обзор.
Если бы сверху!.. – не позволяет зренье —
перемещение по вертикали – вздор —
в этом весь смысл… плюс ко всему – терпенье,
то есть – незнание – как не сойти с ума!
Происходящее – лишь добавляет речи,
то есть – к пейзажу – озвученные слова,
что говорит мне тот, кто идёт навстречу…
из-под балкона… по плоскости. Пыль и свет.
Тонкая россыпь капель – из-под балкона…
и никого, кто дал бы простой ответ —
не из-за страха – чтоб избежать урона.

Пройти по длинным коридорам дома,
ни с кем не встретившись… Вдохнуть холодный воздух
из форточки – после ночного шторма,
стать призраком и… возродиться – после —
никем не узнанным. Стать неодушевлённым.
Быть частью коридора или дома…
бумагой в пиш. машинке – запылённой,
забытой автором в процессе разговора…
ненужной частью утреннего мира,
ничтожным существом в границах света,
где есть пространство – коридор, квартира —
знакомая по пыли и приметам
старения. Безоблачное небо
из-за окна разглядывает сумрак,
который здесь, внутри, не за пределом —
божественного, сказанного в сумме…
Озвученного, как бы – из-за шторы,
где прячутся все призраки и дети,
играя в прятки, сразу после школы,
когда учитель больше не в ответе
за их существование… Художник
расчёркивает новую страницу
и пробует насытиться – безбожник —
не журавлём, а маленькой синицей…
чтобы ещё раз насладиться утром —
сквозь форточку – холодным – по сезону,
когда синоптик врёт ежеминутно
про торжество природы – по закону,
но не по совести… Мели, мели, Емеля!.. —
сжигай мосты. гуляй напропалую…
Сегодня вторник – раньше – понедельник…
и в коридоре кот – один – тоскует.