Александр Гранов - В провинции у моря. Книга вторая (2015–2017)

Не Слово отзовется, а импринт,
Он в нас заложит что мы будем трахать,
Стихи ль писать, солярку ли лить в трактор,
Иль сыпать ближнему стрихнин…

Никакой тут не Париж вам,
Никакой не Шарль Бодлер,
Ты кончай шалить парниша-
Словно Петя шантеклер!

Ну зачем вам грот Венеры,
Пилигримы ротные,
Кто без грима вам поверит,
Драники вы рвотные.

Минезингерам на кой
Киллеры да водочка,
В сексо-лавке силикон,
Ну а нам б селедочки.

Ухватил Тангейзер арфу,
Струны щиплет как бардюк,
Не пошел бы ка ты на фиг,
Персифалистый бурдюк.

Партуры, партитуры…
Бабищи сопраннные,
Где б от этой толстой дуры
Подыскать охрану мне.

Баритон поет с опаской,
Прокурор с попом следят,
Не пойду я в грот за лаской,
В театре за моралью бдят.

Обрастаю бородой
Вроде как бы Мусоргский,
Ночь над Лысою горой
И сплошные кукиши!

По броду Бродского бредя,
В бреду бессвязно теребя
Расколы тщет минувших зим.
Брод не глубок, хвосты ундин,
Брод Фоера и Трахимброд…
То фюрер, то другой урод
В Галиции меняют власть,
Чтоб Трахимброды жечь иль красть…
А жернов мельницы кружит,
С сухой рукою – тоже жизнь,
Она как фаллос в рукаве,
Приманка. С нею круговерть
Досужих радостей для дам,
Кто помнит счас вино Агдам…
Или «ах дам», как повезет
Кого и где, и кто найдет.
А может был не брод, а пруд,
Кого где схватят, там и прут…
А Бродский из Имперьи, сбег.
Все сделал, чтоб изгнал народ
К врагам заклятым в USA…
Такие с бродом вот дела.
А мы на берегу сидим,
Ждем рыбок золотых, ундин,
Добив разбитое корыто…
Для нас и USA закрыто.

Карлин не карлик, кролик у Карла,
Карло Тулузный Лотрек,
Всхлипнул соплями попсовочный трек…
Бесстрастна разящая карма!

Шляпа цилиндром, ты не без шарма,
Кролика уши торчат,
Как хорошо мне у озера Чад…
Бесстрастна разящая карма!

Бейль ли Анри, Стендаль или Парма,
Красное с черным вразнос,
Профиль исправлен – был сволочь курнос…
Бесстрастна разящая карма!

Рана в крови иль закрытая травма,
Выбор ли, просто вопрос.
Разницы нет – фараон или штосс…
Бесстрастна разящая карма!

Рама ли Кришна, Кришна ли Рама,
Слов бесконечен поток,
Молча свой взгляд оберни на Восток…
Бесстрастна разящая карма.

Забавно, но не Гена я,
Хоть и пишу о Генуе,
Пишу в Крыму за стенами.
Что генуэзцы смелые,
Как артефакт устойчивый,
Воздвигнули настойчиво.

Да, это дети Генуи,
Пришедшие в Крым Гении,
Еще до всяких нобилей,
До монетарных шнобелей.
Сыны древней Лигурии,
Морских, торговых гуру. И

Судак, и Феодосия —
Везде их дух разносится,
Хранимый крепко стенами,
Такими же как в Генуе.
Лигурам древним памятник,
Хоть местные не звали их…

Не звали и Волошина,
Он Небом в Крым заброшен был.
И Айвазовский с Чеховым
Всегда были помехою
Для монетарной братии,
Под флагом демократии.

Гриневский с алым парусом
На галиоте радостном,
По морю, аки по суху,
Умчал Ассоль из пошлости…
Судак, Каперна, Ялта ли —
Надежды Крыма светлый лик.
А стены Генуэзские,
Сокроют Крым завесою.
В них мощи Севастополя,
Барьер, прямящим стопы к нам
С коварными затеями.
Враги будут рассеяны…

Здесь Генуя, здесь Айвазян
Картинкой в глубь волны нас взял;
Знай, похоронен здесь Мамай,
Курган его нашел, ты знай,
Тот, что родил Девятый Вал;
Как глуп и как смешон весь гвалт…

В нац. рамки не засунуть Крым,
Любая бесполезна прыть,
Свободу как определить,
Кому кто может запретить…
Всего лишь год минул незрим,
В твою удачу верю, Крым.