Анна Русс: Теперь всё изменится

Мы когда-то вставали поздно
Я пораньше, ты еще позже
Если я по чему и скучаю,
То по этим поздним вставаньям

Я всегда искал свое место
Мне казалось, здесь мое место
Я на небо смотрю нечасто
Свет, будильник, зубная паста

Первый кофе, такси, вчерашний
Z-отчет, с терминала сверка
А потом звонки – и до ночи
Где уж тут обратиться к звездам

Подчиненные… поздно… польза…
Только вдруг ощущаю остро:

Мое место – в фейсбуке, на фото.

В Ямамото.
Рядом с тобой.

Не живет любовь на цокольном этаже
Заросло рогозом в подвале моем окно
Слышно рядом салют но совсем не видно уже
И тебя в этих топях не видно уже давно

Если ты вернешься ныряй не ступай по дну
Не руби рогоза не заплывай в окно
Не войдешь по второму разу в Реку Одну
У Одны-Реки устелено граблями дно

Этот путь зовется Великий Ягодный Путь
Я тебе расскажу, как пройти, а ты меня не забудь
Где сошла Черешня, там к Вишне сама приведет нога
Но не рви того, что не вышло за берега
Этот путь тебе даст и Терна и Алычи
Но чего не съел, того ногой не топчи
Не бери с протянутой ветки незрелый плод
Не проси у Сливы, чтоб падала прямо в рот
Не вари компота на плитке, вари на печке
Не купайся в бескрайнем море, купайся в широкой речке
Не забудь того, кто покажет дорогу к Ягодному Пути
Не женись на том, кто уверен, что готов за тебя пойти

На двух головах сидел мой колпак,
А третья была моя
Никто никогда не любил мой колпак,
Так, как любил его я
Мы сотни путей проходили вдвоем,
Каких не пройти одному
Я прятал себя в колпаке своем
И говорил ему:

«Колпак мой треугольный,
Треугольный мой колпак,
А если он не треугольный,
То это не мой колпак»

Его я тысячи раз забывал
В чужих дверях и сенцах
И тысячи раз с головы срывал
И об пол бросал в сердцах
Потом находил его на полу,
Чинил, отыскав иглу,
Пока было место моей голове
В каждом его углу

«Колпак мой треугольный,
Треугольный мой колпак,
А если он не треугольный,
То это не мой колпак»

Его оставлял я по всем городам,
Где так он бывать любил,
И как-то оставил в городе том,
Где прежде его добыл
Но вдруг по пути онемела рука
И голову боль прожгла
Вернулся и вижу – у колпака
Стало четыре угла

«Колпак мой треугольный,
Треугольный мой колпак,
А если он не треугольный,
То это не мой колпак»

Никто не любил моего колпака,
Так, как любил его я
Третьей моя голова была,
Четвертая – не моя
Его я пытался напялить опять,
Но не нашлось, увы,
Места в его четырех углах
Для круглой моей головы

Две твои бывшие женщины – вон идут, погляди
В синих похожих джинсах, паясничают, веселые
С горькой усмешкой плетешься медленно позади
Небезболезненно думаешь – они под одеждой голые

Тщательно вспоминаешь все, что знал назубок когда-то
Плечи, лодыжки, спины, трогательные ягодицы
Позы, сигналы, символы, зоны, цитаты, даты
Пылятся по полкам памяти – мало ли, пригодится

Внезапно ты понимаешь – все, чем когда-то жил
Белое, розоватое, бежевое, лиловое
Устья, холмы и впадины, сплетение вен и жил
Стало пустою формой, в сущности, безголовою

Женщины безголовые утром встанут, оденутся
Сделают чай, вернутся, лягут назад, защекочатся
Хочется все сначала с каждой из них в отдельности
С двумя идущими рядом чего-то другого хочется

Сравниваешь поневоле – разные, очень разные
Эта – Мадонна Литта, та – Афина Паллада
Ни эта, ни та не главная. Обе они прекрасны
И потому ни той, ни другой больше назад не надо

Мужчину на Роли Второго Плана
Можно любить так, как будто он самый главный
Чувствовать, в отличие от других,
когда он подавлен и болен
Знать о нем больше, чем остальные
Думающие, что он собою доволен
Что нервы его – стальные
И все ништяк с головой
Даже когда он вообще ничей
Он все равно не свой
Трогать, что он всегда горячей
Стучит и набит травой