Владимир Фролов - Сокровенное. Исполнение желаний

Вас только двое: ты и гений
Тебе доверивший ее.
Он осознал твое паденье,
И кистью выразил свое.

Он показал мазком волшебным
Спины высокий идеал.
Он пищу дал голодным щедро
И мир в неведомость послал.

И ты и он стоите рядом.
Он озираясь, ты без слов.
И между вами как награда
Ее нездешняя любовь

Вы вдруг увидели такое
Что не увидеть никому.
И стало вас безумцев трое
А было мукой одному.

День ушедший не вернется,
Позабытый безнадежно,
Но случайно встретишь нежность —
Крик отчаянный души…

Ты своим привычкам верный.
Птицелов красоток скверный,
Если сеть твоя готова,
Что ж бросай, но не спеши.

Лично я давно считаю:
Полюбить дано тому лишь,
Кто родную душу встретит
Среди тысяч не таких…

Ты одна на целом свете,
Там, где волны гонит ветер,
И свирепо их бросает
В дома белую стену.

Утром ходишь на работу
По песку седого моря,
И не ведаешь, что ссоришь
Ты меня с самим собой.

Как старик сижу угрюмый.
И тревожат мысли-думы.
Как мне стать благоразумным,
Если слово за тобой?

Скажешь ты и брошусь в море,
Стану смешанным с волною,
И к ногам твоим приближусь
И лизну их, как щенок.

Жду давно уже я слова,
Но, навряд, ли ты ответишь,
На вопрос, который раньше
Я тебе не задавал.

Даже должен я признаться,
Что тебя я незнакомый.
Просто за окном вагона
Я увидел профиль твой.

Так что зря тебя я встретил,
На беду свою я встретил,
Потому что я не знаю,
Где твой дом стоит вообще.

Но я верю – он у моря,
Потому что надо верить,
А иначе невозможно,
Жить как тысячи других.

Отринуты обществом,
брошены в стаю,
бродят собаки,
друг с другом играя.

Ночью холодною
воют тоскливо
вечно голодные
грязные псины.

Иль в одиночестве
или попарно
носятся-носятся
в гонке кошмарной.

Нюх обостренный
их выручить должен.
Домом приходится
угол отхожий.

Помнят: когда-то,
что дом охраняли.
Невиноватые —
их побросали.

Шея потерта
и лапы разбиты…
Отнимут у черта,
чтоб брюхо насытить.

Смотрят понуро
в глаза человечьи.
Ждут проявления
человечности.

Умные глупые
чистые грязные
Бродят по кругу
Твари несчастные

В баре низком и унылом
Дым стоял столбом.
Мы лакали молча пиво,
за большим столом.

В туалеты дверь открыта,
И мочой несет.
Кто-то голосом испитым
Разговор ведет.

«Вот жена ушла, подлюка» —
Значит мало бил!
И висит такая скука,
Хоть пляши кадриль.

Рядом плачет и смеётся
парень молодой.
В стельку к вечеру напьется,
и пойдет домой

Залетели две подружки
в модных сапогах.
Хватанули по две кружки.
Прямо сущий страх.

Баба пьяная орала
мужиков костила.
Гоготала вся орава,
втягивая пиво.

За столбом стоял в пенсне
Человек приличный.
Наливал в стакан себе
под столом «Столичной»

Делал вид, что ни при чем,
Морщился открыто,
пил стакан одним глотком,
И смотрел сердито.

Автомат забрал монету,
пиво не долил.
Был и я там, за поэта.
Виршу сочинил.

И вот настал последний день,
Когда вокруг меня,
Печальная сомкнулась тень,
Желанья усмиря.

Остались где-то позади,
За черною чертой,
И детства чистые мечты,
И юношества боль.

Все словно замерло во мне —
Железный автомат,
Иду по жизни как во сне,
Не плачу и не рад.

Была любовь в твоих глазах,
Я видел влажный блеск.
Но гнал вперед какой-то страх,
шепча мне злобно: нет!