Марта Кобец - Борзопись. Стихотворения

кровь вывешена по столбам смолой.
ветер ушел искать чистое бельё.
небо удавилось в прихожей через дверной проём,
землю оставив черной вдовой.
скрипнула половица скрипочкой —
смычок-дурачок – не смыкается.
не плачь, цыпочка:
испортишь платьице.

и я ушел от тебя.
по железкам в линию.
гнить травой
ушел. от тебя.
чтоб не слышать имени —
сошел вниз головой.
искать гибели
ушел от тебя
по железкам в линию.
пропах смердячей тоской.
ушел от тебя.
по железкам в линию.
над москвой
солнце кроет
черным инеем

самая гадкость – когда уже даже не страдаешь.
влага высохла. горло трухой.
душа отошла. выдохлась.
в теле гул да головная боль.
самая гадкость – в этом мире такое тело легко прокатит:
ладное, с точеной костью, с мраморными предплечьями;
белое и чистое – что рождественская скатерть —
белое и чистое – как в гробовом скворечнике —
на всех сразу хватит.

люди вымерли – осталась только музыка.
я закрываю глаза – оставляю лишь слух.
то, что прежде мне было кровными узами —
на сегодня жужжание, даже не пчел, – мух.
как же просто (божественно отказаться от плоти) —
лечь и течь. (течением волн. колебанием децибел) —
как тебя: я не выпустил – ты не выдержал на самой высокой и последней ноте —
как меня – ты в этой жизни так и не сумел.
время льется. и переливается :
как бензинная пленка
(радостью, потому что весной).
горько мне. я грущу.
лишь слепая швея улыбается:
серебром зашивает небосвод надо мной.

теперь :
каждый день с его минутами их ходом смазан.
мы (теперь) даже не мыслимы —
отменено твоим громогласным безглазым отказом.
кровь лишена лимфы.
жертву христа бог не принял.
себе не поверил.
постоял у креста.
потупил взор.
зевком ушел в шею.
на берег
приходят новые баржи и люди
в жизнь цвета сажи с запахом стоячей лужи.
бог теперь лишь снаружи
(и то, как остаточная память зрачка предметов и их судеб)

совершенней транстремера,
пожалуй море, и. конечно, мертвое-
где слюда и камни-
не, как выпрашивать подаяния-любовь, дай мне-