Владимир Папкевич - О жизни простыми словами. Поэтический сборник

Где нахожусь? Что тут забыл? Кто мною крутит?
Очередной «карманнабил» семейства люди?
А, я – такой же… а, сейчас, быть может – хуже:
Опаснее в сто тысяч раз моё оружие.

Оно – сомнение во всём – со дней творенья
До… «только верой мир спасём», и тем не менее,
Никто меня не опроверг – под властью церкви
Тупеет добрый человек. Хоть режь, всё стерпит.

Кого сжигали на кострах – те ныне святы.
Чей бережно хранили прах – молвой распяты.
Синонимом для «олигарх» считаем «умник»,
Но факт – при этаких деньгах, и он – преступник…

И в этой жизни не одну отправил душу —
Он по миру, а нет – ко дну. Попы не лучше…
Когда от «честного вора», что с «чистым сердцем»,
Приемлют в «жертву» часть «добра»! Куда бы деться…

Слова не надо начинять иным значеньем,
Иначе станет грош цена таким ученьям.
Седьмое чувство говорит, что нет в них смысла:
Есть антураж и колорит, а смысл… смылся.

И смысла нет его искать – нет, я серьёзно.
Смысл – это замки из песка, мечты о звёздах.
Всё относительно всего, что есть за вами.
Смысл – это всё и ничего – игра словами.

Так я добрался до азов всего живого.
И лишь незыблемость основ родного слова,
При множестве альтернатив, даёт мне силы,
Сказать, что «альтер эго» – миф. И жить в России.

Однажды классная компания
Друзей, проверенных годами,
На верность дружбе обещания
Отдав у трапа в Магадане,
Крылом махнула на все школьное.
Лавиной понеслись события,
А детство, юность, дни прикольные,
Снежком забвения прикрыты.
Судьба не баловала встречами,
Нас разобщили расстояния
И только здесь, на сайте, вечером,
Крутой волной воспоминания
Из недр души поднимут золото
*тех ощущений не разменянных
Ребячества, любви без холода,
Учебы, крепкой дружбы, времени…

Ежедневно и ежечасно
Всех волнует вопрос о Счастье.
Все несчастны мы, все забыты,
Все увязли в болоте быта.
Кто – в работе, кто – в праздной лени.
….Не забыт – лишь великий Ленин!

Вот кто счастлив! И то, навряд ли…
Да – народный он. Да – нарядный.
Да – забот не волнует бремя.
Только… скучно лежать всё время.
Встал бы – дал бы под зад коленом
Олигархам-олигофренам.
Разогнал бы, опять бы, Думу.
Диму – к стенке приставил ГУМа.
На ковёр пригласил бы тёзку,
Да спросил, как умеет, жёстко:

«Я тебе, блин, доверил знамя….
Ты куда нас завёл, Сусанин?
Как ты мог, при таких ресурсах,
Сбиться с верного, в целом, курса?
Почему, да смотри, без шуток,
Улиц меньше, чем проституток?
Почему позабыты дети,
Если есть в государстве деньги?
Почему до-сих-пор не в радость
Людям жизнь – что в цвету, что в старость?»

Много задал бы он вопросов
Командиру единороссов.
Тот прикинулся бы овечкой,
Но… попав на приём с подсечкой,
Пораскинув слегка мозгами
(ведь не каждый ковёр – татами),
Закричал бы: «Сэнсей, простите!
Виноват! Осознал! Учитель!
Всё исправлю… вот, буду гадом!
Только… к ГУМу меня… не надо!..»

И сказал бы великий Ленин:
«Не поднимешь страну с коленей —
Мы придём, только вместе с Кобой.
И тогда улыбнись, попробуй!»

Несомненно, в тот день и час я
Написал бы «ЕСТЬ В ЖИЗНИ СЧАСТЬЕ!»

…………………….
Только ради минуты этой
Записался и я в поэты.

Вроде бы, теперь для жизни всё есть…
Даже смысл какой-то в ней нашёл:
Так прожить, чтоб не терзала совесть,
И потомкам было хорошо.

Но покоя – ни в душе, ни в теле,
Ни в обед, ни ночью, ни с утра.
Так…, то в суете, то в канители,
Вся и пролетела жизнь-игра.

Сколько заблуждений, предрассудков,
Словом не доказанных идей,
Делом не наказанных ублюдков,
Сердцем не услышанных людей!

Почему теперь лишь понимаю,
А не двадцать, тридцать лет назад?
Только тем, кто лихом поминает,
Как и прежде, предлагаю: «В сад»!

В людях я не часто ошибался.
Вероятно, и они во мне.
Но за то, что с кем-то «уживался»,
Стыдно, на закате дней, вдвойне.