Вадим Ферзь - Грань между сном и явью. Сборник поэзии

В праздничный вечер Ивана-Купалы
По древней легенде цвет чудный расцвёл.
Над лесом вечерняя зорька вот встала —
И Яцек наш храбрый цветок рвать пошел.

Цветок не простой! Кто его лишь сорвёт —
Желанья исполнит, в чьих будет руках!
Но только в году один раз он цветёт.
(Как жаль, что нет в жизни такого цветка.)

Шел Яцек – и тьма выедала глаза,
Царапали ветки колючие кожу.
И вдруг по щеке покатилась слеза:
Лицо всё изрезал шиповник, как ножик.

И чаще в тех зарослях всё застревал он,
Как тяжко, о Боже! Туманы постлались.
Казалось ему, будто в сказку попал он:
Всё больше деревья пред ним вырастали.

Вот Яцек нашел долгожданный кусток,
Горел на нём яркий златой огонёк.
Сорвать не сумел он, а руку обжёг…
Погас в один миг тот волшебный цветок!

Зарделся рассвет, освещая леса,
И солнце палящим огнём скоро встанет.
И Яцек очнулся: над ним небеса,
И он почему-то лежит на поляне!

Промчался год быстро. Опять ночь Купалы:
Костры разожгли, смех девчат раздаётся.
Луна на сиреневых тучах сияла,
В лес Яцек ушел. Своего он добьется!

Как странно: был лёгкий путь парня сейчас!
Пред ним разостлалась лесная дорожка,
И плач раздавался ночного сыча,
Сиял на кусте дивный цвет, как серёжка.

И быстро сорвал он цветок. Наконец-то!
Обжег, как огонь, вновь цветок сильно руку —
Под сердце его, как сердечное средство,
Он спрятал. Жестокие кончились муки.

От радостных чувств он решил от всех скрыться,
Волнение вспыхнуло в сердце другом,
Но счастьем не может ни с кем он делиться —
Цветок предназначен лишь для одного!

Безлюдное место нашел и пустое,
Желание он загадал: вот стоит
Карета! И замок чудесный построен,
В хранилищах столько богатства лежит!

Наверное, жил бы он в замке весь век,
Но с болью на сердце он вспомнил вдруг мать
И вспомнил сестёр, как родной человек,
И как поживают, хотел бы узнать.

В карету он сел и поехал искать…
(Прошло много лет, как покинул он дом.)
Вот к дому подъехал – не вышли встречать:
Умолкло всё в доме и вымерло в нём.

От сильного горя он так зарыдал!
«Сам в смерти родни виноват я своей!
Так лучше бы я сейчас тоже пропал!» —
Раскрылась земля вмиг – и скрылся под ней…

Мы едем поздно. Лес чернеет,
За ним горящая межа
В тумане сизом розовеет.
Пора вечерняя свежа!

Мы утомились, вот и едем.
День посвящён опять труду,
И потому о дне последнем
Нам вспоминать невмоготу.

Коль за плечами груз, то стоит
Его лишь сбросить, как гранит —
И отдых душу успокоит
И от забот освободит!

Зеленеют сады и опушки,
И плывут облака, словно блюдца.
За рекою кукуют кукушки —
Без конца надо мною смеются.

Наступило тяжелое время.
Замутились озёрные донца.
На окне полоса, как мгновенье —
След багряный закатного солнца.

Существует так много потерей,
Но и радость течёт в наших жилах;
Ну, давайте лишь в лучшее верить,
Чтоб судьба гнев на милость сменила!

Пусть чаруют сады и опушки
И плывут облака, словно блюдца,
Пусть кукуют за речкой кукушки,
И пускай надо мной не смеются.

Уже я всех почти поздравил,
И вам немного слов оставил
И вот пришёл к вам поболтать
И словом этим поздравлять.
А ведь сегодня нынче март,
Восьмое марта вот пришло,
Вон солнце красное взошло —
Златыми искрами умылись
Холмы зелёные, светились
На небе тучи. Вот так день!
Пускай с души уходит тень,
Вы, тётя Нина, берегите
Своё здоровье и живите
Как можно дольше, я прошу,
Ведь вам еще я напишу,
И даже много… Но сейчас
Терпенье лопнуло у вас.
И, с восьмым марта поздравляя,
Я этот стих вам посвящаю.