Вадим Пряхин - История в лицах - портреты в стихах

Памела, нет тебе альтернативы!
Ты красотой ошеломила всю планету.
И светлой радости весенние мотивы
Всё заливают тёплым нежным светом…
Миллионы глаз тебя ласкают,
Ловя мгновенья кайфа на экранах.
А в мыслях каждый страстно обнимает,
Забыв на время о других сердечных ранах.
Затмила ты уже великую Монро —
Секс-символом Вселенной стала…
Попытки будут, может быть, но всё равно
Никто тебя не свергнет с пьедестала!
Ведь сверхпрекрасный тебе Богом облик дан —
Великолепна ты, как Тихий океан!

За правду народную истый борец,
Он стойко давление СМИ переносит.
Готовит хапугам он светлый конец.
Бандиты пусть ноги уносят!
Мечтал, конечно, каждый реформатор
В гроб коммунизма гвоздь забить.
В атаку шёл, как гладиатор…
Не вышло; остаётся слёзы лить.
Живучи оказались идеалы
В глубинах нашего народа…
Разборкам, обнищанию, скандалам
Не хочет декламировать Геннадий оды.
Безбедно должен жить простой народ,
А потому – и за Зюгановым идёт!

Он и политик, и философ, и романтик…
Его речам внимал безмолвно зал.
В литературе и искусстве романтизма бантик
На очень многих судьбах завязал…
Он восхищал Жорж Санд и Льва Толстого.
Чудовищем считал его Вольтер.
И скольким поколеньям снова и снова
Вселял он страх иль подавал пример!
Жан-Жак был вспыльчив и меланхоличен.
Мечтал от женщин получать шлепки.
Причём к молоденьким был безразличен —
Дни его секса были нелегки…
Однако сын женевского часовщика
Прославил своё имя точно на века!

Создал три тысячи больших картин…
Как правило, на них нагие дамы.
Пожалуй, в мире только ты один
Так их писал, чтоб стали идеалом!
Столь пышные, цветущие блондинки,
Готовые потупить голубые очи
Перед певцом, поющим под сурдинку.
И в ожиданье тёплой летней ночи…
Женился дважды, в результате восемь деток
Любовь вселяли в гениального отца.
Душой и баловнем был света —
Он признавал и поощрял сего творца.
В пятьдесят три года был женат на… девушке Елене.
С неё полотна создавал, даря грядущим поколеньям!..

Он по наследству – мусульманский лидер.
Любил автомобили, женщин, скакунов…
Он через зал огромный сразу жертву видел.
И чувства проявлял без лишних слов.
Владел арабским, и английским, и французским.
Ходил во фраке чёрном и немного узком.
Он автогонщик, фермер и охотник…
Но главное, он – пламенный любовник!
Шатенки, брюнетки и даже блондинки
Всегда считали за большую честь,
В бокал двумя пальцами бросив льдинку,
К великому Хану в постельку залезть…
И хоть водитель он от Бога, профи,
Погиб он всё же в автокатастрофе…

Ты от природы волевой и властный.
Измену женщин не умел прощать.
И пламя бурной и сердечной страсти,
В душе родившись не напрасно,
Вмиг отметая любые напасти,
Тебя любило часто посещать.
Лишь думы о могуществе России
Тебя обременяли, весел был иль зол…
И сколько б о пощаде ни просили,
Изменников и казнокрадов ты сажал на кол.
А изумлённая Европа наблюдала,
Как ты крушил бояров идеалы…
Пока роятся в голове мыслишки или мысли,
Мы помним, Пётр был велик в прямом и переносном смысле!

Знавал я множество амбалов —
Плечистых и крутых парней…
Однако слов и мыслей будет мало,
Чтоб очень кратко рассказать о ней.
Её походка плавна, величава.
Она не тратит лишних слов,
Ей ни к чему чужая слава,
Но каждый перл телохранительницы нов.
При росте метр (с кепкой) пятьдесят
И массе тела двести килограмм
Налита силою она от головы до пят.
Из лексикона её убран всякий хлам.
Имея под рукой такую стать,
Наш олигарх спокойно будет спать!

Из Франции мальчишкой ты попал в Перу.
Там видел много женщин обнажённых:
«Я буду их писать, пока что не умру!»
И создавал шедевр, как в небесах рождённый.
Ты в хижине жил долго на Таити
И женщинами вволю наслаждался.
Писал картины, в общем, по наитию,
Пока очередной шедеврик не рождался.
Ходил больной, бывал и бит…
А ноги сильно язвами поражены…
Ты не был ни тепло одет, ни сыт!
Ушёл от пятерых детей и от жены.
Ты непреклонно верен был мечте
Разбогатеть; но всё же умер в нищете…