Виктор Кротов: Избранные стихи. Из пяти сборников

Не я в дорогу, нет. В меня дорога
вселяется, как буйный танец Бога.
Тоскою по спокойствию томим,
забыв спокойствие, я в танце вместе с Ним.
И до смешного рад, счастливый пленный,
быть вовлечённым в хоровод вселенной.

Крошечная льдинка
– сияющее сокровище в лучах солнца —
качается
между тонкими снежными столбиками
едва их касаясь
своими хрупкими гранями

Братское чувство к ней
растёт в моём сердце
хотя мне солнце дарит жизнь
а не исчезновение
и мои опоры
растают всё-таки позже

Как белка, взгляд карабкается ловко
по золотистому стволу сосны.
Вдруг он столкнулся с настоящей белкой,
и хитро посмотрели друг на друга
два маленьких пушистеньких зверька.

Одинокая цепочка следов
на пустынном прибрежье,
задумчивых, но уверенных,
будто знающих куда им идти.

Цепочка кончается
двумя повернувшими вспять следами,
на которых ещё стою я,
глядя на пройденный путь
и совершенно не понимая,
куда же двигаться дальше.

Белые ночи по морю бродят,
по морю бродят, на берег выходят,
ходят, тревожные, путая след…
Нет на них удержу, удержу нет.

Вдруг подкрадётся чудесница-ночь,
в сердце дохнёт – и все хлопоты прочь,
в сердце дохнёт и вперёд подтолкнёт,
словно послав тебя в тихий полёт.

Белые ночи по светлой дорожке
мягко ступают, как белые кошки,
мягко ступают и в лес отступают,
белой черёмухой там расцветают.

Белые ночи тревожат людей…

День переходит в прозрачную тень…

Белые ночи… Прибой вдалеке…

Тропка, ведущая к светлой тоске…

Блеском и блёстками
цирк околдован

Романушке
Блеском и блёстками цирк околдован,
цирк околдован,
цирк околдован.
Бьётся и борется сердце манежа.

Крутит прожектор, грустна словно клоун,
грустна словно клоун,
грустна словно клоун,
девочка тонкая, как надежда.

Веткою света чертит по кругу,
чертит по кругу,
чертит по кругу
быстрых и пёстрых артистов движенья,
радостно вторя каждому трюку,
каждому трюку,
каждому трюку,
словно вселяя в него вдохновенье.

Смехом и смелостью цирк околдован,
цирк околдован,
цирк околдован.
Чувств позасаленных чёртова стирка!..

Девочка светит, грустна словно клоун,
грустна словно клоун,
грустна словно клоун…

В серых глазах – два ликующих цирка.

В воздухе
по зову воображения
носятся целые вселенные,
сталкиваясь друг с другом реже,
чем самолёты в ясную погоду,
но съёживающиеся в комочек
в объятиях неприметного запаха
обжитой квартиры.

Мы совсем рядом
но полубесконечное расстояние
разделявшее нас так долго
что мы почти привыкли
к его обоюдоострому лезвию
а оно – к нам
своим живучим жертвам
это бесстыжее расстояние
не желает исчезать
как ему положено
по благородным физическим законам

Оно сложилось плотной гармошкой
и не позволяет нам
даже взяться за руки

Весь город исходив от края к краю,
Встречаю виденное снова, словно сплю…
И, как открытье сдела, повторяю:
Да, я тебя люблю. Да, я тебя люблю.

Наизусть
я пишу тебе письма
собирая слова
по обочинам дней недели

…И опрокинутый навзничь
прижатый к земле
горячей мохнатой тушей
вечной занятости
разъярённой неизвестно чем
не дающей шевельнуть пальцами
сведёнными судорогой недосуга —
наизусть
я пишу тебе письма
на отчаянном языке разлуки

Наизусть
наизусть
наизусть
наизусть я пишу тебе письма
о которых ты не узнаешь