Тимур Бикбулатов - Метастансы (сторона А)

Или псевдофанаты Авеля?

Просто в этом дерьме раскаянье

Жизнь не делает комфортабельней.

Мир целёхонек – сердце в трещинах,

И бессовестно жжёт нутро.

На какую б ни ставил женщину,

Шарик прыгал всегда в «зеро».

Сколько галстуков испомажено

И испорчено простыней!

Пусть бросалась в постель не каждая —

Всё равно б не хватило дней.

Видно, счастье не мне завещано —

Не вписали туда любовь.

Сколько б я ни сдавался женщинам,

Оставалась холодной кровь.

Сколько нервов наэкономлено,

Сколько денег легло на счёт.

Только круто в карьер несло меня —

Потеряли и Бог, и Чёрт.

Лишь судьбу безнадёжно-вещую

Растранжирил на ремесло.

Ни одну не любил я женщину.

Как им всё-таки повезло!

Секундой бы позже – и выжил,

Себя раскорячив.

Простишь,

Что пел, не стесняясь отрыжек,

И пропил билет на Париж?

Что, пялясь в оконную темень,

Висит на ремне «Англетер»?

За что меня глупое время

Рывком переводит в партер?

Под горлышко знаком вопроса,

Повисшим на первой струне,

Чтоб жёг об язык папиросы

За тридцать фальшивых монет.

Не складывай губки в конвертик —

Он снова уйдёт без письма.

За что же, карабкаясь к смерти,

Я снова катился с ума?

Малышка, сопливым минетом

Не пишут на сердце: «Люблю!»

Никто из залезших к поэту

Не смог – и в постель, и в петлю.

У тебя ли по зиме в долг земли просить?

Два аршина не нашил – крест не врос в песок.

И зачем тебе глаза мои экслибрисом,

да и мне твой поцелуй вместо росписи?

Мужики тебе (себе ль вперекор) дают?

Может, совесть стыд опять перевесила?

Что ж, попрыгай, постегаю аккордами.

Может, пили тяжело – жили весело.

Без закуски прёт назад? В закрома хромай.

А не хочешь жечь нутро – лучше в лес вали.

Эх, дорожка – лента вкось, набок бахрома!

Как бы лучше заплести, чтоб по-трезвому?

Как бы к вечеру – к крыльцу… Был бы кто чужой —

что с своих? пусть сны гоняют под лавками —

я вернулся бы к тебе. Что ты? Хочешь же,

чтоб приполз на четырёх кверху лапками.

Чтоб скулил, лизал ладонь, бился, грыз стекло,

о любви цыганил, выл, жизнь выпрашивал.

Хочешь, можешь по глазам меня выстегать.

Хочешь, брюхо распори – вдруг душа жива?

Пусть мой след кривой пасут снегири в грязи.

пьяной тропкой до любви не добраться им.

Я – к твоим ногам сквозь смех, как на привязи,

челюстями от любви зябко клацая.

Я тебя бы пил взасос да зверел в любви,

путал песни в волосах – кто их выкосит?

Нас доверчивые сны ночью грели бы…

Хочешь? Вижу, вся дрожишь…

На-кось, выкуси!

У тебя же поцелуй – лучше ставь клины,

Лучше шей губа к губе – береги слова.

Ведь любовь – когда взахлёб души сдавлены.

Разулыбь меня. Слетай, скушай кислого

И налей, пока держусь, спрячь глазёныши,

Не сопи в сырой платок по-снегурочьи.

Наплевать, что жизнь под хвост – повезёт ещё.

Не тебе меня судить.

В койку, дурочка!

Не сюда ли волокли моё завтра?

Не вчера ли я ещё был от Бога?

Только поздно – твой подол уже задран —

Не вернётся пьяный конь с полдороги.

Может, где-то и утешат молитвой,

Да с чего бы нынче прошлым порочить?

Здесь не Гумберт забавлялся с Лолитой,

Спотыкаясь и плюя в междустрочья.

Я спокоен – мой стакан уже полон,

Ты ещё не распечатала губы.

Слишком поздно бегать по небу голым.

Я не в моде.

НЕ УМЕЮ БЫТЬ ГЛУПЫМ.

Не умею прятать спину, петляя,

Уводя чумных собак от берлоги.

Скулы поздно рвать улыбкой – я знаю

Восемь цифр на своём некрологе.

Что ж ты, глазки закатив, машешь мордой?

Ну-ка, передом ко мне, к лесу задом.

Не вчера ли я ещё…? Хватит! К чёрту!

Не сюда ли…? Подавись моим завтра!

Выйди в люди – погордись своим телом.

Не красней – последний стыд уже содран.

Хочешь похоть на любовь переделать?

Не старайся,

Я УМЕЮ БЫТЬ ДОБРЫМ.

Когти рвать бы наугад – мало выпил.

Вперехлёст ремни дорог – страшно горлу.

Оближи мои глаза – слёзы слиплись.

Потерпи, я отыграю нескоро.

В молоко ушли последние пули.

Был бы подлым, перебрался б поближе.

Помнишь, ладили любовь – крест погнули?

Я уйду. Мне всё равно, где быть лишним.

В эту ночь я не вернусь больше трезвым.

В этом круге не плясать Саломее.