Евгений Меркулов - Когда мне 64

Да, есть мечты у Рыбки, веришь мне?
И то, что я всесильна – только слухи.
Частенько в океанской глубине
Приходит мысль о Пушкинской старухе.

Видать, алкать того, чего нельзя,
Такими быть – у нас с тобой планида.
Пускай ты – пешка, бейся за ферзя!..
И будь ферзём… хотя бы так, для вида.

Молодёжь, побольше дайте пространства!
Что вы топчетесь, как близь туалета?
Здесь у нас не топотанье, а танцы!
Ну-ка быстро разбрелись по паркету.

Это что ещё за па, ёлы-палы?!
Вы такого насмотрелись в ю-тубе?
От тебя, Кондратьев, не ожидала…
Ты ж – отличник не в квадрате, а в кубе!

Но запомни, что медаль золотая
В сейфе завуча пока что хранится.
Ничего не угрожаю. Не знаю…
Ночью может что-нибудь приключиться.

Ты Миронову возьми осторожно,
Покружи её под «Школьные годы»,
Выше талии держи, если можно,
Без влиянья этой западной моды.

Что за запах? Что за вонь сигареты?
Трудовик? Да он смолит только «Яву».
Ну а здесь табак из Нового Света…
Эх, одну бы закурить на халяву.

Сигарета – это только начало,
Вон девчонки улыбаются мило,
Не шампанским наполняют бокалы,
Я пари держу, в бутылке – текила.

А Миронову под белые руки
Одноклассницы ведут из уборной.
У Кондратьева расстёгнуты брюки…
Ишь, отличник, а на девок проворный!

Крутит время нашу Землю, как глобус.
Каждый год от вас, ребята, шалею.
Ну, на старт! Давайте быстро в автобус!
И поехали скорей к мавзолею.

Кричали: «Кукарачи, блин, маст дай!»
Не место тараканам, типа, в Раше.
Да пофигу нам – мел иль карандашик,
У нас здоровье хлещет через край.

Но смерть сняла богатый урожай,
Вповалку на полу лежали «наши».
Отведать угощенье милой Маши,
Голодным ли остаться? – сам решай!

И я представить, граждане, не мог,
Что белый ученический мелок,
Что «Машенькой» зовётся, ути-ути…

Практически под корень изведёт
Весёлый, рыжий тараканий род.
Убийцей нашим явится по сути.

Да нет, при чём тут времени скачок?
Я помню хорошо, как раньше было.
На СИ когда-то робкий новичок
Теперь уже зачислен в старожилы.

Не нужен дополнительный толчок,
Ведь шаг назад – и вот она, могила.
О книжку с понтом затушив «бычок»,
На нынешний samlib смотрю уныло.

Вот раньше Самиздат был, как Союз, —
Сплочённый, независимый ресурс.
Да, были «тёрки», но в своём болоте.

Сегодня вроде тоже жизнь кипит,
Но буквы не составят алфавит…
Вы, нынешние, это не поймёте.

Смотрю я, широко открыв глаза,
Как авторы готовы лезть на стенку
В назойливой борьбе за голоса,
За никому не нужную оценку.

Мне всё равно – кто «против», кто-то «за».
Кто любит рок-н-ролл, кто – летку-енку.
Но так голосовать, друзья, нельзя,
Не каждый стих наш тянет на нетленку.

Послушай голос совести, братан.
Ведь знаешь же, что пишешь «не фонтан»,
Что вирши далеки от идеала.

По дружбе, не читая, высший балл
Влеплю, но толку «ноль» с таких похвал.
Зачем тебе нужны такие баллы?

Хмель от вина из вишен,
Шелест волны чуть слышен,
Алый закат, роз аромат
Нежен и неподвижен.
Мир, где лишь я и Вы.
Ах, Вы правы, правы…

Если бы, если бы, если бы, если бы,
Если б сбылись мечты.
Если бы, если бы, если бы, если бы
Мы перешли на «ты».

Где-то звенит гитара,
Вздох от стихов Ронсара,
Плещет прибой, он голубой,
Как доломан гусара.
Вы – приз моей судьбы!
Только бы, только бы…

Но завтра в бой – побудка,
Это, мадам, не шутка.
Взгляд сквозь вуаль, розы Вам жаль…
Дайте хоть незабудку.
И в свой последний час
Я буду помнить Вас.

Хмель от вина из вишен,
Шелест волны чуть слышен,
Алый закат, роз аромат
Нежен и неподвижен…