Сергей Пустовойтов - Влюблённость. Лирический сборник

Стиснул зубы – выпал зуб.
Что за чертовщина?
Это Старый Новый год!
Года годовщина.
А причем тут личный зуб?
Он совсем не лишний.
А притом, мой милый друг,
Веди себя приличней…
Не смотри по сторонам
И в глаза красоток.
Миллионы их вокруг,
Ты ж, стань просто кроток.
Успокойся сам в себе,
Стань покорным, тихим.
И к оставшимся зубам
Не подлезет лихо.
Стиснул зубы – зуба нет.
Чистое пространство.
Здравствуй, Старый Новый год!
Полное засранство!

Ты знаешь меру? Это сколько?
Так мало лишь бы только влезло?
Так много, что вместить нельзя?
«Всё позволительно, но ведь не всё полезно!» —
Учитель так сказал великий.
Но мера какова?
«Держитесь середины!» —
Наверное, ответят нам подвыпивши, грузины.
У них нет вытрезвителей совсем.
Быть может мера – это три?
У мусульман, как будто, мера – три, хотя б жены?
Что ж, три, немного и не мало.
За основание тройку примем для начала.
Чтобы для тела, духа и души
По одному иль по одной, чтоб было.
А набирая больше, мы грешим.
Так точно с вами, порешим!

У вас детей невероятно много,
Вы ими всеми равно дорожите.
Растите, кормите, одеть и научить спешите,
Чему обычно учат малышей.
И ничего, что малыши по росту
Разнятся даже больше, чем на метр.
Они все ж дети, просто очень взрослые
И в голове у каждого свой ветер.
За то, что есть они у Вас, случилось счастье.
Возможно, Вы не в силах что – то изменить.
А счастье – это в судьбах близких соучастие,
А счастье – это с Богом сопричастие,
А счастье – это просто всё терпеть и жить!
Пусть будет всё и пусть чего-то не хватает,
Пусть тишину сменяет бури шквал.
Я Вам желаю то, чем Вы уже живете.
И получается, что ничего не пожелал.
Вы родственны до нулевого уровня
И потому я обращаюсь к Вам на Вы.
И от влюблённости немало Вами прожито.
Что пожелать могу? Большой, большой любви!

Нам не о чем писать друг другу.
Для разговоров нет и тем.
Экран ТВ нам заменяет
Буквально все и нас совсем.
Мелькают новости шальные,
Азарт спортивный, сериал.
Потом Малахов в круглом зале
Затеял вновь большой скандал.
На «Первом» свахи судьбы клеят,
Невесты, парни на подбор…
На кухне холодно и пусто,
В глазах у мужа лишь укор.
Так лет семнадцать пролетело…
Детишки глянь, ты, подросли!
Сидят, втершись в экран ноутбуков,
Что интересно не одни…
Нашли себе друзей, подружек,
О чем-то шумно говорят.
И выше мамы стали ростом.
А мне б сейчас хотя б салат…
Слюна упала и просохла,
Ведь на экране НТВ
Вновь «Прокурорские разборки»
И «Тайны мира» с Анной Чапман на РЕН-ТВ.

Так прижать тебя желаю,
Милая моя, родная!
И войти в пещерку рая,
Овладев тобой…
Странно, что ты избегаешь,
Искушением называешь,
Взглядом хмурым прогоняешь,
Милый ангел. Стой!
Разве может искушением
Быть плотское наслаждение,
Постоянное влечение
И моя любовь?
Ты в молитвах непрестанно
И коленопреклоненно
Просишь Бога, чтоб очистил
Помысел он твой.
Я ж с гитарой у балкона
Надрываю связки стоном…
Кто – то бросил помидором
Прямо в велик мой.
Мы с тобою так похожи.
Ты иначе мыслишь, что же.
Пусть рассудит нас прохожий,
Что спешит домой.
А прохожий вдруг запнулся,
Удивился, улыбнулся…
«Бог рассудит», – отвечает:
«Он же всё на свете знает,
Он и есть любовь!»

Я так благодарен моему учителю,
Что при сочинениях моих на 5/3,
Она мне ставила всегда 5/4
С припиской такою «СМ» – смотри.
Только она меня в люди вывела
И на экзаменах сделала так,
Что за всегдашняя за грамоту тройка
Преобразилась в твердый пятак!
Стала цифра пять моим спутником.
И грамотнее совсем немного стал…
Но живу я в квартире пятой.
И пишу, всё пишу, как писал.
М. Горький, я с ним себя не сравниваю,
Просто как – то пришло на память.
Тоже жаловался читателям,
Что не знает, где букву «ять» ставить.
Раиса Игнатьевна, спасибо Вам!
Что понять меня в детстве смогли
И проверку моих тетрадей
Не по закону, а душою вели.

Однажды получил я озарение,
Что все мои стихи есть крик души.
Что все они – молитвы,
А не стихотворения.
На них я жду ответа.
И удивительно, что то, о чем прошу,
Хотя и никому порой их не читаю,
Я получаю.
И вот в другой раз получил я просветление,
Что если грамотой займусь
И словарями, книгами усердно зашуршу,
То ничего и никогда не напишу.
И вывод сам собой родился:
«Прямо сейчас в моем прошении
Не словари и упражнения,
Пошли необходимый труд вполне.
Услышь же Ты, Господь,
Читающий мои творения,
Корректор нужен мне!»