Сергей Пустовойтов: Дорога домой. Автобиографическая повесть

© Сергей Пустовойтов, 2017

ISBN 978-5-4485-4843-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящаю Ивану, Алексею, Марине и Кристине

Вечером позвонила знакомая:

– У меня сестра в гостях, хотела бы в море окунуться.

На две недели прилетела в гости, займись ей.

Ты ведь этим давно увлекаешься, опыт есть.

– А она раньше пробовала купаться в холодной воде?

– Да.

– Я подумаю.

– А она замужем?

– А причем тут замужем, или нет? По глазам сам поймешь…

– А сколько ей лет?

– Моложе меня на два года.

Утром с трудом собрал купальные вещи, позвонил знакомой:

– Я готов помочь.

– Извини, мы еще не готовы, нужно в душе потренироваться дня два.

– Ладно, тогда жду звонка.

Что за тренировки в душе? Может тяжело вставать утром, так мне тоже.

Какие мысли пробегают в голове у мужчины в период ожидания звонка?

Самая основная мысль – это та, что моржевание, в данном случае просто предлог и, что сестра желает устроить романчик на период отпуска своей младшей, чтобы на неё не обрушилось осеннее уныние, и не проникла в сердце всё поглощающая скука.

Вторая мысль – как, не увидев человека и не зная, совместим ли он с тобой в принципе, быть готовым на романчик. И возможно ли взять, и сложить, хоть и на время, не известные величины и получить хороший результат.

Обдумывание ситуации привело к разнообразным грёзам и готовности на что-то новое. А если учесть, что сама звонившая, была женщиной привлекательной и даже сексуальной, то можно было рассчитывать не на романчик, а на целый роман.

Мой отец Пустовойтов Иван Захарович до Великой Отечественной войны Пустовойт, до раскулачивания семьи его деда Твердохлеб, в молодости был очень романтичным человеком, хотя и сейчас в свои девяносто семь лет романтики в нем не убавилось.

Как рассказывала моя любимая бабушка Мотя, ещё до второй мировой войны, когда они жили в Украине, в хуторе Петровском, Днепропетровской области, Синельниковского района, отец влюбился в молодую цыганку из табора. Однажды он привез ее в дом своих родителей на багажнике велосипеда, так как на раму она не помещалась, а уже была в положении, в котором вот-вот рожать…

Жили они в доме, построенном дедом Захаром, народили двух мальчиков Анатолия и Витальку. Цыганка всё время убегала в табор, так как не могла долго в доме находиться, а отец за ней на велосипеде так и мотался. Любил он её страшно. Началась война и отец ушел на фронт. Он служил сначала поваром, а потом связистом. Детей оставил на деда и бабушку, жену устроили уборщицей в магазин. Хлеб тогда людям по карточкам выдавали, его на всех не хватало. И вот эти хлебные карточки, однажды в магазине, в котором она работала, украли.

Долго не думали на кого эту кражу повесить и повесили на пришлую цыганку? Она-то бедная и беззащитная не брала, не крала, а оказалась крайней. Так её эта несправедливость задела, что на нее незаслуженно плохо думают, что умерла горемычная от сердечного приступа. Отец сразу же приехал на похороны и в короткое время отпуска познакомился с девушкой по имени Шура, а придя к ней в дом, увидел её сестёр Марию и Веру Белоус. Одна оказалась краше другой. Долго не раздумывая, взял самую младшую Веру и отвел к себе домой. Вручил её своим родителям на попечение и пообещал после войны, если вернётся, жениться на ней…

Но по окончании службы он оказался, как и многие в лагере на Урале и домой не писал. Так, что Веру бабушка Матрёна и дед Захар, как свою дочь, выдали замуж за инженера Николаевского морского порта, она родила дочь, которую назвали Татьяной. Отец объявился только в 1947 году, он написал письмо, из которого было ясно, где он живет. Письмо было адресовано родителям, и мама ничего до некоторой поры не знала.

НАШИ ДНИ

Прошло два дня, но желающие моржевать так и не позвонили. Видимо, тренировки в душе показали, что дело это не такое уж и простое, и ко всему в придачу, подули холодные ветра, Каспий сильно штормило. Высокие серые волны катили барашки пены на своих гребнях к берегу, сбрасывая их в прибрежный песок и возвращаясь за новыми. Бакланы и чайки кружились в поисках добычи, покрикивая и проделывая в воздухе неимоверные пируэты. Окунаться в такую зловещую пучину совершенно не хотелось даже опытным моржам.