Леонид Каганов: Стихи из дневника.

Как подменял спортсмен мочу,
не знал никто на свете.
Один лишь только Пикачу,
живущий в туалете.

Кто знал, что рядом покемон,
что вас в кабинке двое?
В те времена не мог смартфон
показывать такое!

Но вот Госдеп и ЦРУ,
сурово хмуря брови,
себе поставили игру
и покемонов ловят.

И допросить велят. А те —
как будто бы случайно —
в своей душевной простоте
сдают им наши тайны.

Я даже думать не хочу,
что скажет эта сука
сперва про допинг и мочу,
затем про Боинг с Буком,

про Сирию, про каждый шаг
спецназа и ОМОНа —
такие вещи нам никак
не скрыть от покемона.

Фемида смотрит на весы
прозревшим новым взглядом.
Спортсмен, в пробирку точно ссы —
ведь покемоны рядом!

Расцветали дыни и арбузы
понеслись в сети куски говна.
Выходила из Евросоюза
как-то раз Британия-страна.

Выходила, сопли разводила —
мол, хочу в Таможенный союз!
Я, — кричит, — Россию полюбила!
Я, — кричит, — Америки боюсь!

Так устала я от гей-парадов
от излишних пагубных свобод.
Никакой Европы мне не надо,
а Россия пусть меня возьмет!

Там Гагарин, Лермонтов и Пушкин!
Там страна с приличными людьми!
Ты меня хоть чучелком, хоть тушкой,
хоть своей республикой возьми!

Но России незачем обуза,
зря ответ Британия ждала.
Нет местов в Таможенном союзе!
Не тебе та ягодка цвела!

Христос пошел, открыв глаза,
на смерть без страха.
Потом вознесся в небеса.
А там — Астахов.
И говорит с улыбкой вдруг,
скрывая жалость:
Как повисел, мой милый друг?
Как отдыхалось?

Весь вечер мучила одышка.
И воздух в зале был такой,
как будто кто-то жжет покрышки
в районе улицы Тверской.

Всю ночь не спал. Проснулся рано.
Велел, чтоб принесли обед.
И попросил гвардейца глянуть.
Тот доложил: покрышек нет.

Прочистил нос, а пахнет снова.
За штору выглянул с тоской.
Не выдержал, позвал Пескова.
Спросил, чем пахнет на Тверской.

Тот долго рассуждал о вони
бензина, пыли и носков —
с такой неискренностью в тоне,
как может только сам Песков.

Прогнал к чертям и сел работать.
Издал еще один закон:
добавил к гарнизону роту,
добавил к роте гарнизон.

Добавил гарнизону ружей.
Подумал — и забрал опять.
А если будет только хуже?
В кого они пойдут стрелять?

Не лучше ли расставить вышки,
колючку с током и собак?
Иначе те, что жгут покрышки,
не успокоятся никак.

И засыпал — уставший, старый…
Цвела сирень у стен Кремля.
А по Тверской гуляли пары.
И зеленели тополя.

И как я вам на этом фоне? —
спросил Владимир, сев на трон.
Молчали старцы на Афоне.
Молчал пристыженный Афон.
Молчали все его лакеи.
Лишь ангел в глубине двора
вздохнул: «Мужик, ты был в ИКЕЕ?
Там тоже тронов дохера!»

Денег нет, но вы держитесь.
Захотелось спать — ложитесь.
Жизнь дается только раз.
Поживите как бездельник —
без забот, проблем и денег!
Просто нету их сейчас.

Денег нет. И фиг бы с ними!
Мы вам фильм хороший снимем
про победу на войне.
Не в деньгах, поверьте, счастье.
Даже нам, российской власти,
не хватает их вполне.