Светлана Платицина: Лирика

выйдет вдруг из-под спуда,
станет в душу глядеть…
Ожидание чуда —
лучше всяких чудес.

А снег кружил густыми хлопьями
и улица кружилась тоже.
И ёлки вдоль дороги хлопали
ему в зелёные ладоши.

И ветер фонари раскачивал,
круги расплескивая жёлтые,
и свет лимонный обозначивал
дома, в сугробы погружённые.

Струёй колючей и холодною
по крышам он метался истово
и залихватскую мелодию
на трубах на печных насвистывал.

Янтарные, стекая с неба,
лучи до блеска окна моют.
И драп подтаявшего снега
побит капелью, точно молью.
Забрызганы водою талой
крыльца дощатого ступени…
И всё, что белым было, стало
землисто-бурым постепенно.

И сад от снежного холста,
и двор от льдистых в лужах плёнок,
освобождается, чтоб стать
под солнцем мартовским – зелёным.

Голоса, толчея, вокзал,
фонарями желтеет ночь…
Я хотела тебе сказать,
что мне жить без тебя невмочь.

Что весь мир для меня теперь
станет холоден, сер и пуст,
я хотела сказать тебе.
А сказала лишь: «В добрый путь.»

У этого серого тихого вечера
повадки, точь-в-точь, как у ласковой кошки.
Бока подставляя под наши ладошки,
он смотрит на нас так светло и доверчиво.

И трётся о ноги, и мордочкой тычется,
а мы ему мягкую шёрстку ерошим.
…А пусть он у нас поживёт, мой хороший,
покуда хозяин его не отыщется?

Прошлогодний лист полуистлевший,
влажный камень, жухлая трава.