Люциан Шенвальд - Плечом к плечу

Ляхович майор [44] Майор Бронислав Ляхович — офицер Советской Армии, а затем командир 1-го батальона дивизии им. Тадеуша Костюшки. Погиб в боях под Ленино, в восьми километрах от села, в котором проживала его семья. Ляхович посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. , с револьвером, высокий,
Идет впереди напролом:
«В атаку, товарищи! Там недалеко,
В восьми километрах, — мой дом.
Жена там, и сын на руках ее плачет…
Вы знаете, что для отца это значит!»

И вот под огнем так бесстрашно и просто
В атаку повел батальон
На проволоку, пулеметные гнезда,
На дзоты, на смерть… и вдруг он
Качнулся, и в сердце, что жило отчизной,
Граната метнулась, осколками брызнув.

Солдатские руки его подхватили,
Быстрей наступленье пошло,
И Гюбнер [45] Капитан Юлиуш Гюбнер — см. примечание к стихотворению «На возвращение героя»: Капитан Юлиуш Гюбнер — воин-коммунист, заместитель командира 1-го полка по политчасти, прославившийся в битве под Ленино своей беззаветной храбростью. Гюбнер был тяжело ранен и отправлен в один из полевых госпиталей Советской Армии. За бои под Ленино ему было присвоено звание Героя Советского Союза. доносит, от ран обессилев:
«Захвачено с боем село…»
Вот пал и Пазинский [46] Роман Пазинский — поручик, заместитель командира батальона, павший в бою. Награжден орденом Отечественной войны II степени. . И в жажде расплаты
Всех павших уже не считают солдаты.

Ловя каждый треск в полевом телефоне,
За боем следит генерал:
«Резервы и танки!» — и быстро на склоне
Овражистом в огненный шквал
Проносятся танки, проходят резервы.
И вновь батальон поднимается Первый.

Стреляет и колет, дорвавшийся к бою.
Вперед и ни шагу назад!
Под яблонями, под осенней листвою,
В Тригубовом [47] Тригубово — населенный пункт, занятый 1-м батальоном 1-го полка дивизии им. Тадеуша Костюшки, где были похоронены павшие солдаты и офицеры. павшие спят.
Их сон охраняют столбы да пороги,
На дальней, ведущей к отчизне дороге.

Мать-землю оросил солдат горячей кровью,
Разбитой грудью к ней приник в тоске сыновней,
Как воин, принял смерть — без страха и сомненья,
Под блузой у него хранилось донесенье.
Да, Калиновский пал!
В день грозной нашей славы
Погиб и сердцем вновь обрел свою Варшаву.

Он, видевший в мечтах иные очертанья, —
Возникшие в садах фасады светлых зданий,
Веселый детский смех, в тиши аллей тенистых
Звенящий, словно шум потоков серебристых,
И площадей размах, что снилися порою
В цветении знамен, рукоплесканьях, гуле,
Стеклянные цеха, проспекты, труд героев,
И санатории, что к склонам гор прильнули,
И многооких школ задумчивые своды,
Театр, несущий мысль и ясность чувств народу,—
О солнечных делах мечтал он, но решетка,
Насилья черный знак, вдруг перед ним вставала,
И зубы скалила дверей перегородка,
Что под ударами мечты не отступала
И лишь скрипела зло.
Нет, он пророком не был,
Но то, что произнес, — как колокол звучало.
Он созревал, искал, вторгался мыслью в небо
И передумывал всю жизнь свою сначала.
Он твердый путь избрал и не свернет с дороги —
Ведь всюду мрак царит, везде народ убогий,
Повсюду человек другого угнетает,
А имя — Человек — повсюду унижают,
Повсюду Труд — позор, Любовь — везде бесчестье,
Повсюду власть в руках у подлости и лести,
Повсюду дремлет Мощь, себя не сознавая,
И стоязыкое Отчаянье стенает.
Но на истории тесьме, в веках развитой,
Есть надписи порой, что не стереть обманом,
Года, когда на сейме рядом с гордым паном
Простолюдин, умом — не родом — знаменитый,
Решал о судьбах Речи Посполитой [48] «Года, когда на сейме рядом с гордым паном Простолюдин, умом — не родом — знаменитый, Решал о судьбах Речи Посполитой». Сейм 1788–1792 годов, на котором под натиском депутатов от народа была принята демократическая «Конституция 3 мая» 1791 года. .
Рабочий, коммунист — он был прямым потомком
Килинских [49] Ян Килинский (1760–1819) — предводитель варшавского народного ополчения в войне 1798 года, по профессии сапожник. В Варшаве стоит памятник Яну Килинскому. Его именем названо одно из соединений демократического Польского Войска. ! В боевых традициях былого
Искал для новой жизни родине основу
И счастлив был, что видит новый свет с Востока
В Стране Советов он увидел мир широкий,
Чудесный звездный план народа-исполина,
Сметающего прочь седую паутину
Отживших навсегда проступков и пороков.
Его на подвиг звал шагов народных топот
И правда, что огнем сверкала на знаменах.
Да, он перенимал великий русский опыт
И мужество людей, в сраженьях закаленных.
Не устрашится тот ни топора, ни плети,
Кто новую зарю несет своей планете.
Под виселицу тот шагнет без сожаленья,
Кого овеял бой свободы дуновеньем.
Повсюду, где борьбу с врагом ведут народы,
Он в их ряды идет сражаться за свободу,
Все посвятив борьбе, не требует награды, —
Ведь он из тех, что всё отдать за правду рады —
И молодость, и жизнь,
взойдя на баррикаду.