Татьяна Абрамова - Огонь синего перламутра. Сборник стихов

Дорвался я до сытой жизни, сладкой,
Бюджеты воровал украдкой,
И ничего, ребята, мне не надо,
Пою я в Ницце серенаду.

Но услыхали песню лесорубы,
И без наркоза… очень грубо…
В Обэпе… и не в сказке ведь, ребята…
Не пойте вы так громко серенады.

Подражание У. Шекспиру.
Вариант №1.

Заговорю сегодня, как Шекспир,
Зову я смерть… а что же до пороков…
Я так хочу, чтоб был повсюду мир,
И в Сирии (Алеппо) и в Марокко…

Читает мир анафемы сонет,
Проклятие – кнутам, а что свобода
И ждёт она ведь нас уж много лет,
Не лезь ты в воду, коль не знаешь брода.

А нам ль не знать фортуну наших рек,
Не Тигр, и не Евфрат, не Амазонка,
А Волга-мать уже который век,
Ты не пиши! – кричит она вдогонку.

Не стану я писать, что я умру,
Оставлю я любовь свою одну.

Подражание У. Шекспиру.
Вариант №2.

И почему я маленьким не сдох,
Не знал бы я, как тяжко быть убитым,
Задавленным каким-нибудь рвачом,
Феррари или шестисотым.

И злил я слуг, толпящихся у трона,
Лакеев и прелюбодеев сытых,
И злил я босса, своего патрона,
Смотри, старуха… отберут корыто…

Не доказать, что он задел меня,
Законами, поруганными златом,
И где ж они, достоинство и честь,
За что же, боже, нам такая плата.

Но жаль тебя покинуть, милый друг.
И будешь ты страдать, коль я умру.

Льдистая мёрзлая осень слогом серебряной розы,
инеем снежным верхушек, зимнею елью опушек,
стих мне сегодня поправит, лёд на подошвах расплавит,
иней серебряной розы, проще, наверное, прозой…
как изваяние в белом, сказочна и не одета,
голые руки и плечи, просто закрыть тебя нечем,
нечем… листвы не осталось, всё исписала, так мало…
мёрзлые листья, частички, полу-листки, четвертинки
полу-строки, полу-рифмы, топчутся чьи-то ботинки…
Лучше, наверное прозой, в вазу серебряной розой…

Одним щелчком, одним касаньем…
И так проходит день,
И выключается тот выключатель зданий
Многоэтажных, и проходит век…

Но пишутся, листаются тетради,
Не сточится перо…
Харизмой некончаемой тирады
Неведомо куда нас занесло…

И в незаконченные пьесы, и корриды,
Миноры нот…
Один устанет, а с другими квиты
Все шорохи дорог…

Мелькают кадры, что же вновь случится
В семнадцатый ли год?..
И на лету замёрзнут в небе птицы?
Спаси же нас, господь…

А птичьи трели, соловьиные рулады,
И нет у нас их нот,
И нескончаема окружность циферблатов,
И значимость банкнот…

Но нет пределов твоему терпенью,
Пусть «многа лета»,
Что без сомнений и без промедлений
Идёшь ты к свету…

А над тобой всё тяжелее облака,
Но веришь слепо…
Да, не устанет пусть твоя рука,
Услышит небо…

Болезнь… какая не могу сказать,
Но есть она… парадоксальный факт,
Болезнь прилипчива, заразна,
Передаётся половым путём, оргазмом?
И через воздух – ингаляционно?
Но, чтоб без лишних глаз, без посторонних…

Итак, она весьма контагиозна,
Но пафосна, и одиозна…
Через предметы обихода?
И не даёт житья, прохода…

Болезнь? А вирус не открыт падучей?
Холера иль чума так пучит?
Болезнью брендовой?.. и пухнут кошельки…
Вуалехвостки все погибли и мальки…
От Алчности, болезни той падучей,
Грызёт же душу, словно гад ползучий…

Она уже везде – в подземных переходах,
В Госдепах не даёт прохода,
И в Министерствах, на Седьмой версте,
На небе на Седьмом и на воде,
Болезнь… она уже везде…

Контагиозна и не выводима,
Грибок же, плесень…
Но не объяснимо не излечима…
Она наследственна, бродягою бездомной
В геном наш лишнею свалилась диплосомой,
Такой вот парадокс и аксиома,
Она – Сорок Седьмая хромосома…

И нужен нам, поверьте, без истерик,
Специалист из генных инженерий,
Чтоб эктомировал он Алчность,
Чтоб казнокрадству быть прозрачным,
И это однозначно…