Александр Зиновьев - Мой дом - моя чужбина

Как всякий русский человек судьбу любую я приемлю.

Лишь бы ногами ощущать отцами обжитую землю.

На что мне бытовой уют, на что гражданские свободы,

Если не вижу я земли, впитавшей прожитые годы.

Вопрос меня преследует везде:

Кто мы такие, что несем мы миру?

Ответ преследует: мы - дезертиры,

Народ покинувшие свой в беде.

Не мы покинули народ, а он

Сам вышвырнул нас вон, -

Себе я тут же возражаю.

И тут же аргумент свой разрушаю.

И все-таки не ты прав, а они.

Себя, а не народ во всем вини.

Уж так заведено на этом свете:

Народ вины не ведает, как дети.

Закрою глаза, и мне сниться опять

Родина-Мачеха,

Родина-Мать,

Ангел-хранитель,

Суровый палач,

Счастья улыбка и горестный плач.

Там под вечер собирались питухи.

Вытрясали на закуску пятаки.

А измятые рублевочки

На закупку поллитровочки.

Затевали в состоянии подпития

Разговоры о потребности развития.

И неслись часы короткие запойные.

Раздавались выраженья непристойные.

А потом их увозили "избавители",

Не подумайте худого, в вытрезвители.

Только теперь я почувствовал вдруг:

Дорога моя - заколдованный круг.

Мне нужен (как воздух, как хлеб) выпивоха.

Здесь без него ужасающе плохо.

Явись он, клянуся, я стал бы упрямо

Копать как расплату бездонную яму.

Да, были времена!

Как музыка, для нас звучали западные имена.

Теперь же мы прокладываем миру путь.

И от имен от наших мир охватывает жуть.

Пускай владельцев тех имен давно истлело тело.

Мы продолжаем их нетлеющее дело.

Давно ни с кем и ни о чем не спорю я.

Не претендую быть провинциальным бардом.

Готов считаться косным авангардом

Великой мерзости по имени История.

Кто ты? - вопрос я задаю

По десять раз на дню.

И отвечаю: старый волк,

Попавший в западню.

Меня на остров без людей

Швырнул морской прибой.

Команда вся пошла ко дну,

А я - один живой.

Я - одинокий космонавт

В созвездьи Гончих Псов.

Не вижу больше лиц людей,

Не слышу голосов.

Тут страны банками кишат.

Тут денег больше, чем у нас картошки.

А мне теперь совсем не до "стишат".

Мне б вышеупомянутых деньжат

Урвать хотя б совсем-совсем немножко.

Златому низко кланяясь кумиру,

Могу за грош продать теперь я даже лиру.

Здесь делать нечего с таким затрепанным товаром.

Его тут не берут хотя бы и задаром.

Покинув дом, я с этих пор

Веду с собою разговор.

Какие впечатления от здешнего содома?

Покинув дом, я здесь живу как дома.

Пойми в конце концов, дубина,

Твой дом везде, но он везде - чужбина.

В Европу Петр пробил окно.

А мы проламываем двери.

Тут все возможные потери

Оправданы без всяких "но".

Я понимаю это.

Но Я в глубине души не верю,

Что погибать за эти двери

И мне средь прочих суждено.

Постыдно жалок жизненный итог.

Я проиграл последнее сраженье.

Загаженный собаками Париж, и то

Не трогает уже мое воображенье.

Не верю больше искренности снов.

На самом деле все ужасно просто.

В число тобою преданных сынов

Включи, о Родина, достойного прохвоста.

Не смыть тобою брошенную грязь.

Не выблевать тобой отравленное блюдо.

Я остаюсь, о Родина, твоя родная мразь,

Твой сын родной, сиречь, родной ублюдок.

И все же я не есть червяк, и все же я не тварь растленная.

И все же есть я Человек, есть Бог, есть Космос, есть Вселенная.

Здесь братских могил не виднеется в поле.

Но слышится голос, исполненный боли.

Ныне мы - прах, но мы тоже когда-то

Обычные русские были ребята.

Здесь в теплой земле наши кости истлели.

И все же нам русские снятся метели.

Ответь нам, товарищ, с открытой душой,

Что ищешь ты в этой сторонке чужой?

Не знаю, ребята. Но кажется, вроде

Я тоже в каком-то бредовом походе.

Я вроде в атаке.

Похоже, что тоже

Здесь землю чужую и я унавожу.

Предложили бы мне: возвращайся домой,

Что наделал, тебе все простится.

От одной только мысли кошмарной такой

Я готов лучше тут удавиться.

Вот и окончилась повести нить.

И некого больше в причинах винить.

А в душу закралась извечная грусть.

Завтра подачка.

Опять надерусь.

Кто мы, - хотите знать секрет?

На мой взгляните на портрет.

На Нюшку посмотрите ту же.

Она меня еще похуже.

А самый общий вывод вам

Я в заключенье преподам.

Известно: самокритика

Нам врезалась в печенки. -

По принципу: смотрите-ка,