Кирилл Корчагин - Все вещи мира [сборник]

бесконечные ветви над нашими
головами и глухие взрывы вдали
как свист достигающий с разных
сторон что качает нас на руках
обнимает сквозь крови огонь
где лошади у лагуны и солнце
у входа в тоннель соединяющий
острова — я никогда не верил
что встречу их в пене ветвящихся
горных дорог что нити травы
рассекшие континент обернутся
вспышками града чтобы выпасть
дождем над донецком где мой
старый товарищ ночью дежурит
на краю невидных вершин

его тронет дождем и закружится
свет отраженный от спин лошадей
от струящихся рельс уводящих
к несжатым полям укутанным
шорохом радио где несутся
снаряды над взволнованной
волновахой и в затопленных
шахтах вспышек ищет огонь
они выйдут к тебе все вместе
с расцарапанными щеками
люди лагун песков и стерней
так что их голоса зазвучат
над травой над полями огня
отражаясь от туч и домов
ударяясь о лопасти ветра
и уже не затихнут

сети искусства мирное зло, песок вымывающийся
из плиточных стыков как песок в черноземной земле
где едет кортеж в далекий аэропорт и поэтесса
смеется над нами над нашим неловким богатством

и над крышами нависает огромный тверской бульвар
и наматывают переулки веретёна взрывного ветра
мы идем с тобою и наши колени болят и наши глаза
болят от бескрайне марксистского солнца

но это не страшно — в центре земли живет наш король
и согревает дыханьем своим наши дома, кабинеты
фабрики наших хозяев — и куда бы мы не пошли
унылые хипстеры с преображенки нас будет встречать

эта земля виноградная, почва ее распространенная
в пазухах грузовиков в катышках свитеров в сколах
эмали в каждом движении к нам подступающих парков
во флагах на площади ленина растущих над нами

и воздух будет звенеть и горячий ветер метро спутывать
наши волосы как в далеком тридцать втором где глаза
навсегда высветляет коммунальный струящийся лед
и облака высоки и как никогда шелестящи фонтаны

Я видел мастурбирующих стариков в клубах расцвеченного пара
тянущихся друг к другу через слизистые занавеси
на порнографической вечеринке
Я видел как ухоженные тридцатилетние женщины извивались
в потоках сквирта и на сцене разворачивался пенный
анальный секс
И качались флаги над всеми что были там в темную ночь
в столетие революции когда в небе горела
большая больная звезда
И звучало шма Исроэль в странных окутанных молнией нишах
И герои моих стихов совокуплялись с молодыми поэтами,
истекая выдыхая выталкивая из себя колонии микробов из которых мы все состоим, что делают нас людьми —
Преподаватели университетов и сотрудники издательств,
амбициозные философы и современные художники,
печальные ортодоксы и умудренные марксисты
превращались в двигающиеся пост-тела, в разрезающие
дисплеи помехи, в мелкую рябь на светлой волне пронзающей нас струны, в темную иглу сшивающую петли нашего мозга
И свечение в темных комнатах слипалось в пучки белой
рассыпчатой пены
И герои моих стихов жизни моей пели тебе пусть
единственный раз голосом света слепящего
в темном ущелье лофта
И струились по желобам кровотоков, по разрывам дыханий
в сложную ночь рассыпаясь светясь изгибаясь
в воздухе каменного февраля
наши молекулы, истолченные в дымку и пелену, через створки сердец проникая, превращенные в электричество
рассеянный свет огонь

войны не будет сплевывая кровь
сказал он сказала она не будет
войны когда ее лицо в зеркале
распалось на части под давлением
шквала огня

или все же касаясь ее запястья будет
война он повторил про себя
и его друзья евразийцы
повторили будет война и была
война была война

зажигались цветы на границе и пели
огни как всегда зажигались
и пели так же как раньше пели огни
и каждая виноградная косточка
звенела от счастья

русские бездомные аэропорта орли
машут ему рукой под платанами юга
по струящимся во́дам в отслаивающихся
деревнях скользит их пепел и фонари
нависают над их головами и я выхожу
из темного сквота — искры грозы горящие
на горизонте встречают меня и стучат
поезда на мосту увязая в липком плюще