Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Председатель, оратор неважный,
На трибуну взобрался отважно.
Стал про битву кричать с урожаем
И про то, как картофель сажаем

А потом выступал заместитель,
Агроном и товарищ учитель.
Говорили про свет коммунизма
И гниение капитализма.

Выступали ораторы пылко, -
На трибуне стояла бутылка.
Завели они публику речью
И чудесной словесной картечью

Стали бабки кричать: «Бей буржуев!
И стреляй их сынков соплежуев!
Сколько можно терпеть злые козни?
Разорим их уютные гнёзда!

«Успокойтесь!» - вопил председатель.
Он стучал молотком, словно дятел.
Наведя тишину и порядок,
Стал бубнить и при этом был гадок:

«В нашем славном Советском Союзе
Уничтожены рабские узы!
Все буржуи сидят за решёткой
Под замком, да к тому же в колодках

Так что вовсе не нужно расправы.
Вы, старухи, здесь в корне не правы.
Успокойтесь, прошу. Не буяньте!
И концерт первомайский наш гляньте!»

Все старухи уселись на кресла,
Почесав свои старые чресла.
И очки на носы нацепивши,
Загалдели: «Певица красивша!»

А певица была городская,
Пела песню про первое мая.
Только как эту звали певицу
Не узнали – свалила в столицу

Веселился народ деревенский.
Им стихи прочитал Вознесенский.
И Плисецкая лихо сплясала,
Съев ломоть деревенского сала

Допоздна развлекались старухи,
Хоть кусали их злобные мухи.
Так народ отдыхает советский
И не нужен нам берег турецкий!

Какой художник и не пьёт?
Какой поэт не выпивает?
Ведь Муза, свой прервав полёт,
На запах спирта прилетает.

И в этом прелесть есть своя, -
Союз приятного с полезным.
Покуда вертится Земля,
В стихах нам не поможет трезвость.

Она мешает. Это факт.
Томит реальностью и скукой.
Поэтам делает антракт,
Их грузит жизненной наукой

Уводит в нудный прагматизм,
К заботам о банальной пище.
А на дворе капитализм
И ветер на помойках свищет

А посему любой из нас,
В ком Муза рифмы пробуждает,
Не минералку и не квас,
Вино в бокалы наливает

В другой реальности живёт,
Находит новые сюжеты,
Творит и снова что-то пьёт,
Встречая пьяные рассветы…

Я в морге работаю – трупы ношу.
Торжественным слогом сонеты пишу.
Пью водку. Так легче, иначе тошнит.
Противен покойников вид

Люблю я покойниц – косматых старух,
Погибших на рынке от злых оплеух.
Они беззащитны, они так слабы!
Холодные ждут их гробы

Обычно я литр беру «Absolut»,
Его выпиваю за тридцать минут.
Глаза врассыпную, мозги набекрень.
Тупым становлюсь, словно пень.

Старух начинаю по моргу гонять,
Ругать и ногами жестоко пинать.
В их глотки пытаюсь я водки налить,
Заставить с собой говорить

И вижу – старухи пускаются в пляс.
Пусть это не очень шокирует вас.
Ведь это всего лишь видение, глюк,
Обман и оптический трюк.

На самом то деле старухи лежат,
Но вижу я пляски и слышу их мат.
И сердце трепещет, ведь радуют слух
Мне оргии пьяных старух.

В стране восходящего солнца
Живут, как известно, японцы.
Работать усердно умеют
И деньги большие имеют.

Друг друга гоняя пинками,
Дерутся они на татами.
И любят играть с «тамагочи»,
(Впадая в маразм, между прочим)

Но всё им чего-то неймётся
В стране восходящего солнца.
И лезут в моря они наши,
От рисовой каши уставши

Хотят они жаренной рыбки.
И вот, совершают ошибки, -
В российских морях браконьерят,
В свою безнаказанность верят

И ловят тунцов и селёдок
С дурацких бамбуковых лодок.
Плюют на Россию бесстыдно,
А нам за державу обидно

Как рыбу сберечь от напасти?
Наглеют японские власти.
Нам рыбу вернуть не желают
И в грязные игры играют.

Ведут себя гадко и мерзко,
Хамят морякам нашим дерзко.
Бранят их плохими словами, -
Мол, русские пьяни. А сами

Довольно терпеть оскорбленья!
Пора дать японцам сраженье,
Врагам отплатить за Цусиму
И бомбу метнуть в Хиросиму!