Рахиль Ра - Стихи

Рисует итальянский пистолет
Из лучших пистолетов миллион.
Тихонечко послушай tet-a-tet
Умеет говорить с тобою он.

Замри, тихонько ухо приложи
К холодному, морозному стеклу,
И от мурашек зыбких не дрожи.
А вечером, взгляни лишь на Луну.

Послушай тихо иней пропоет
Прекраснейшие песенки свои.
Струиться перестанет и замрет
Свет звезд моих и серебро Луны.

Песня инея:
«Слышишь, хмуриться перестань,
Перед нами скорей предстань,
И снежинку мою возьми,
Чудеса ты с нею твори.
Видишь, краски играют в нас.
Ведьма смотрит на них сейчас.
Свет из ведьминых глаз больших,
Посмотри на руках твоих.
Чтоб творить тебе чудеса,
Наша песня летит в небеса.»

Затихла песня, лишь искрится снег.
И вместе с нею мой стишок затих.
В твоих руках же пистолета нет,
В твоих руках очередной мой стих.
Ха-Ха

В этом мире, где все ясно но не просто
Каждый день звезды потухают.
Раннею весною или осенью
Девушки любимых убивают

Есть ангельская мать, она рождает двух дочерей,
То ненависть и зависть, и в колыбели нежно их качая,
Она им нежно песню напевает.
Вы слышите — то звуки похоронной, прислушайтесь,
Замрите же, замрите! Такие звуки не летят в сторонку,
К чужому горю, люди, не умрите.
О боже! Я в окно смотрела долго.
Я б на его лицо смотрела вечно.
О, это только ты одна способна,
Смерть, отрицать людей бесчеловечно.
Гроб уплывает, но постойте, погодите.
В лицо ну дайте посмотреть еще немного.
Зачем вы, люди, ну зачем спешите!
Не сокращайте же последнюю дорогу!
Он есть, он в этом ящике с цветами.
Его лицо так бледно и так страшно.
И только лишь хорошими словами
Его осыплют щедро и напрасно.
Здесь не услышишь слов колючей злости.
Звучит хвала по старому обряду.
И снова жизнь на кон бросает кости.
Здесь губы сжаты. Море слез. Не надо!
Зачем соленые скупые капли? Люди.
Он умер, нет его и не вернется.
А жизнь приказывает — все забудьте.
И солнце мерзкое по-прежнему смеется.

Прошло не мало лет с тех пор,
Когда летел на санках с гор мой папа.
Идет тебе сороковой, и мудрости уже горой у папы.
Но впереди шумят года.
И поздравляю я тебя, мой папа!

«Весна идет, весна идет»
Рыбалка приближается.
Карась по Снежеди плывет,
Карась не улыбается.

Робко лучик солнечный в окошко
Смотрит мне,
На ладошке зайчик крошка
Напомнил о весне.

Ну что же, снова полились стихи.
Они пусты, они легки.
Чем мне наполнить их? Cлезами?
Мне надоело плакать.
Воспоминаньем о забавах летних?
Стихи не любят пошлостью дышать.
А может, право, не марать
Мне белые листы?
Бумага вынесет…
Но я…, но ты…
Так может быть оставит стих пустым,
Коль не о чем писать,
Коль строки не хочу я наполнять
Судом и наказанием твоим,
Любовью, ревностью, переживаньем.
Бумага вынесет, но каково двоим.
И не хочу писать я о страданьях.
Я не люблю тебя.
Хочу твоей любви.

А небо хмурое от туч все помрачнело.
И лето красное уже прошло.
Последнее. Аукнуло и все
И смолкло, словно эхо улетело.
Такое не вернется никогда.
Другие будут, лучше или хуже.
Природа осень ждет и ждет дождя.
Ведь солнце любит посмотреться в лужи.
А-у! Нет не вернется, не зови.
Года проходят, чтобы ждать другие.
Заходит солнце, что бы ждать зори
Неповторимостью прекрасны дни былые!

Где-то далеко живет девчонка
Гарна, и чернява, и смугла.
Очи вскинет, смотрин словно в душу.
Всех ребят она с ума свела.
В поликлинике смуглявую дивчину
Встретил хлопец, очарован ей.
И разлился сладкими речами,
Що поет на ветке соловей.
Дива, станьте вы моей женою,
Ты цыганка, погадай, скажи,
Что мне уготовлено судьбою,
Ты Гордиев узел развяжи.
Ты чернява, ты прекрасна, ты цыганка.
Будешь счастлива, коль выйдешь за меня.
Что ж ты молча смотришь молдаванка?
«Русская, а не цыганка я!»
И наобещав златые горы, сильно огорчила
Парня тем, что сказала: «Завтра буду рыжей» —
И ушла. Наверно-насовсем.