Рахиль Ра - Стихи II

Смерть — регулировщик жизней.
Разлетятся прыжками ввысь,
А останутся только брызги
И одно жестокое — «брысь».
Кошкой чёрною остановит
Путь задуманный. Где обход?
И кругами тихо уводит
В бесконечный черный поход
К звёздам. Ночью приходит чаще,
В капюшоне тень и с косой
Остановит дыханье, счастье,
Тихим голосом скажет: «Стой».
Крики, хрипы, песни запомнит,
Зазвенит на прощанье любя,
И желанья твои исполнит,
Те, что с Ноева корабля
Рассыпаясь летят в пучину
Всех страстей, разрушая борт.
Смерть не ищет себе причину,
Гирьки кончились. Маятник ход
Не продолжит. Молчит кукушка.
Жизнь — не праздник. Смерть — не игрушка.

Тихой сволочью не изгрызенный шар
Белых, радужных и пустых глазниц
Закружился, приняв удар.
Хруст костей. Не заморский принц
Прискакал на белом коне —
Праздник жизни устроил бал,
Красной пеной в зелёном вине
Мир смеялся, пел и икал.
Дрался. Ночью застрял в кустах
Вместе с ветром шатровых бурь.
Руки встретились на мостах,
В головах утихала дурь.
Кто, кого уводил в ночь?
Утро свет разольёт в зрачки,
Вместе с буднями растолочь
Ярких праздников маячки.

Эти вечные капризы — не пойму.
Не хочу я спать, не буду.
На Луну я хочу смотреть, лететь и кричать.
И внизу пусть остаётся кровать.
Слёзы, грёзы, мечты о любви,
Я купаюсь в звездной пыли.
Что ты ищешь? Выхода нет,
Если входа нет. Ты в астрал?
Эхом погуляет ответ,
Рассыпается в блеске оскал
Белых, желтых, гнилых клыков.
И опять я в кровать, я — в альков.

Тишина прошептала: «Иди…»
Закричала толпа: «Стой!»
Шар земной ногой раскрути.
Саксофон золотой трубой,
Наметав икру в саркофаг
Чёрным бисером, тошнотой,
Замолчал. Пришёл андрофаг
И сказал: «Ты будешь шестой.»

Я синяя, ты жёлтый.
Зелёным ростком свет
Переплёлся с лучом.
Я твой палач?
Теория Конта.
Ивой плакучей — след
Рядом с дубом и сургучём
Я плАчу, а ты не плачь
Ночью о своём бессилие
Жизнь вернуть
В уходящую пережитость,
И о том, что в тупом насилии
Кончилась нить, неизжито
Болью страданий, раной бескровной —
Всё очень странно и не было ровно.
Остро, жестоко в тупом молчание.
Карма очищена? Лишь обещания.

Живым упрёком среди соседей хожу по даче.
Ни с кем не общаюсь, сумею волком завыть.
Задницей вверх — не могут ходить иначе.
Нельзя со мной не выпить, не закусить.

Всё, что я напишу тебе — будет пошло.
Тридцать три года, летящий возраст Христа.
Дочка — красавица, искорки в нашем окошке,
Венчик терновый или из роз куста.
Я не ругаю, не злюсь. Я бессильна.
С папой любуюсь тобой, мечту берегу.
Счастья желаю!
Психолог — устойчивый, не лабильный.
Мудрая девочка с первого слова: «Агу».

До последней капельки утренней росы
Выпита река ночных снов.
В середине ковра трусы
И ты к новым страстям готов.
И только минут через пять
Будет готова б… дь.
Поэзитируя, музыцируя, паразитируя.

Макросы визжали и ржали,
Лошадиным навозом сплетая косички.
В макромире вопросы не разрешали,
В микромире — дыханье капусты прокисшей.
Делят числа в порывах истерики дроби.
Сантиметры в квадратах о чрево угробив,
Не рождается плод из сгнивающих клеток.
Радость микроса в атомных порванных детках.

Накладные ресницы спрятали твою сущность.
Где гуляла, что видела — лебеду?
Обескровив в кошер
Всеобъемлющую обезлученность,
Где ты прыгала? Эта игра в чехарду.
Продолженье твоё
Знойным, горячим выкидышем
Выжило и со вселенной слилось.
Мокрым, рваным последом вышло всё,
Заулыбалось, забесконечнилось и сбылось.

А-а-а!!! Осколки!
Чаша скользила со звоном вниз.
А ты? Склеишь их или скомкаешь?
Обрежешься — не обернись.
Дзынь. Всё сворачивается белком.
Глаза напряглись. А ты —
В собственной обезжизненности.
А я — напиваюсь вдрызг.