Андрей Добрынин: Сборник поэзии 1

Чтоб вещество души С натуги не раскисло, До плоскости стеши Все жизненные смыслы.

Пусть ищет правды дух, Но не за облаками, А так, как жабы мух Хватают языками.

Уверен и речист, Решатель всех вопросов Сегодня журналист, А вовсе не философ.

Теперь духовный свет И духа взлет отрадный Нам дарит не поэт, А текстовик эстрадный.

И отдыхает дух, Но все-таки чем дальше, Тем чаще ловит звук Особый запах фальши.

Догадка в ум вползла И тихо травит ядом: Жизнь подлинная шла Все время где-то рядом.

1998

Андрей Добрынин

Нет у меня в Барвихе домика, Купить машину мне невмочь, И рыночная экономика Ничем мне не смогла помочь.

Коль к рынку я не приспособился, Не рынок в этом виноват. Я не замкнулся, не озлобился, Однако стал жуликоват.

Глаза, в которых столько скоплено Тепла, что хватит на троих, Живут как будто обособленно От рук добычливых моих.

В труде литературном тягостном Подспорье - только воровство, И потому не слишком благостным Торговли будет торжество.

Вы на базаре сценку видели: Как жид у вавилонских рек, "Аллах! Ограбили! Обидели!"Кричит восточный человек.

Он думал: жизнь - сплошные радости, Жратва, питье и барыши, Не ведал он житейской гадости В первичной детскости души.

Пускай клянет свою общительность И помнит, сделавшись мудрей: Нужна повышенная бдительность Среди проклятых москалей.

У русских все ведь на особицу, У них на рынок странный взгляд: Чем к рынку честно приспособиться, Им проще тырить все подряд.

Пусть вера детская утратится, На жизнь откроются глаза И по щеке багровой скатится, В щетине путаясь, слеза.

Торговец наберется опыта, Сумеет многое понять, Чтоб мужественно и без ропота Потерю выручки принять.

Андрей Добрынин

Он скажет:"Я утратил выручку, Но не лишился головы; Жулье всегда отыщет дырочку, Уж это правило Москвы".

А я любуюсь продовольствием, Куплю для виду огурцов И вслушиваюсь с удовольствием В гортанный говор продавцов.

Вот так, неспешно и размеренно, Ряды два раза обойду И приступить смогу уверенно К литературному труду.

О люд купеческого звания! Коль я у вас изъял рубли, То вы свое существование Тем самым оправдать смогли.

Я в этом вижу как бы спонсорство, И только в зеркале кривом Мы принудительное спонсорство Сочтем вульгарным воровством.

1998

Андрей Добрынин

Недавно на дюнах латвийского взморья Клялись умереть за культуру отцов Латвийский поэт Константинас Григорьевс, Латвийский прозаик Вадимс Степанцовс.

Вокруг одобрительно сосны скрипели И ветер швырялся горстями песка. Латвийские дайны писатели пели, Поскольку изрядно хлебнули пивка.

Сказал Степанцовс:"Эти песни - подспорье, Чтоб русских осилить в конце-то концов". "Согласен",- сказал Константинас Григорьевс, "Еще бы",- заметил Вадимс Степанцовс.

Сказал Степанцовс:"Где Кавказа предгорья Немало там выросло славных бойцов". "Дадут они русским!"- воскликнул Григорьевс. "И мы их поддержим!"- сказал Степанцовс.

"Все дело в культуре!"- воскликнул Григорьевс. "Культура всесильна!"- сказал Степанцовс. И гневно вздыхало Балтийское море, Неся полуграмотных русских купцов.

Казалось, культурные люди смыкались В едином порыве от гор до морей И вздохи прибоя, казалось, сливались С испуганным хрюканьем русских свиней.

1998

Андрей Добрынин

Наконец-то настала весна, И глядеть на термометр не надо Лишь весной мне была внушена Нынче утром моя эскапада.

Я к любимой явился своей Пахло щами в квартирке мещанской. Муж сердито рычал на детей, Что смотрели мультфильм басурманский.

Я глазами обвел этот быт И сказал возмущенно и горько: "Понимаю, что я позабыт, Но неужто для этого только?

Что ты смотришь? Ну да, я бухнул, Но не вижу причины стыдиться, Ведь меня этот быт не согнул Я художник, я вольная птица!

Так и думаешь жить-поживать В ожиданье воскресных обедов, Чтоб цистернами щи пожирать, Чтоб рожать и растить дармоедов?

Брось мещанское это мурло, Избери нищету и свободу И живей собирай барахло, Без отсрочек готовься к уходу".

Я еще что-то молвить хотел, Но внезапно нахлынула стужа Это где-то паркет захрустел Под шагами гигантского мужа.

Я попятился. Сердце в груди Стало вдруг колотиться сумбурно. Пробурчал я:"Ну ты заходи, Посидим, поболтаем культурно..."

Я не помню, как несся я вниз, Лишь мелькали пролет за пролетом. "Дорогая,- шептал я,- очнись, Как живешь ты с таким идиотом?

Хоть большую он ряшку наел, Но мой гнев его скоро достанет. Я сегодня его пожалел, А вернее, был попросту занят.