Коста Хетагуров - Осетинская лира

Палка со мною, в отрепьях шубенка…

Впору прощаться нам… Путь мой далек…

«Прочь!» – ты давно говорила глазами,

Взглядом тебя я пугаю давно.

Сердце твое я услышал и замер:

Стон потаенный мне слышать дано.

Свет мой, прощай!..

Больше видеть не будешь.

Благ от скитальца не следует ждать.

Знаю, что завтра мой взгляд ты забудешь,

А послезавтра забудешь как звать.

Может, припомнится вдруг, как в тревоге

Жил горемыка, мечтал, одинок.

Может, приснится тебе, как в дороге

Кто-то ступает за смертный порог.

Ты не пугайся! За сном этим следом

Счастье придет к тебе, горе губя.

Кто-то возьмет на себя твои беды,

Кто-то отдаст свою жизнь за тебя.

В спутницы кличу судьбу нашу злую,

Может быть, с нею пойду я за край

Жизни, и с нею же гибель найду я…

Не убивайся!.. Прощай же, прощай!..

У людей – не дом, а терем,

Там светло, тепло, уют,

А у нас в пустой пещере

Дети с голода ревут.

У людей – пиры, гулянья

Будоражат гор хребты,

А у нас, как причитанье,

Лишь мяукают коты.

У людей из жирной туши

Капли падают в золу,

А у нас мышей летучих

Не сочтешь в сыром углу…

У людей – пшеницы вволю:

Год молоть – не видно дна,

А у нас, на нашу долю, -

В год один совок зерна…

Зима и нас не миновала,

В рост человека выпал снег,

И злая стужа с перевала

Уж замостила русла рек.

Здесь ночи тягостны и длинны…

Когда ж весна придет опять?

Поужинав, не жжем лучины;

Нет кизяка – ложимся спать.

Бедняк живет в хлеву и стойлах,

К труду его – вниманья нет,

И жесток ложа серый войлок.

И плод забот его – обед.

Все дни его полны трудами

И утешенья лишены,

Но, горю вопреки, ночами

Он видит радостные сны.

Мать легко тебя качает.

Лунный луч с тобой играет.

Ты расти, мужай!

А-лол-лай!..

Ты – моя надежда, сила.

Пусть ягненком белым, милый,

Вечно для тебя

Буду я!

Наша жизнь страшнее ада.

Твой отец не знал отрады,

Весь он изнемог.

Спи, сынок!

Станешь старше – ожидает

И тебя судьба такая!

Для меня мужай!

А-лол-лай!..

Из простой коровьей кожи

Ты б арчита сделал тоже,

Стал бы голодать…

Время спать!

Ты б дрова таскал, усталый,

Я бы вышла и сказала:

«Мать всегда с тобой,

Ясный мой!

А умру – забудь про горе.

Ты люби родные горы,

Их не покидай!»

А-лол-лай!..

Для нас потрудился ты много,

Теперь отдохнешь ты в раю.

Не требуй награды у Бога:

Мы жизнь не забудем твою.

Ты жил, сострадая народу,

От юности до седины,

Светильник зажег в непогоду,

Чтоб дали нам стали ясны.

Ты был пастухом у бесправных,

Наш край полюбил ты, как мать.

За благо трудов твоих славных

Какой тебе платой воздать?

Мы сами, и дети, и внуки

Тебя не забудем, скорбя,

Но знай, что на горе и муки

Остались мы после тебя.

1891 г.,

3 марта г. Владикавказ

Без матери, брошен отцом,

Отчизну, родительский дом

Оставил я в юные годы.

В чужом, безучастном краю

Весну проводил я свою,

Встречая одни лишь невзгоды.

Сказал я: неси же домой -

В Осетию, в край наш родной,

Свое одинокое горе…

И хлынули слезы из глаз,

И радость в груди разлилась:

Увидел я снежные горы.

Но более бедным, чем я,

Вернувшись, нашел я тебя,

Народ, изнуренный заботой.

Нет места тебе ни в горах,

Ни в наших привольных полях:

Не стой, не ходи, не работай!

Достойных так мало у нас!

И что мы такое сейчас?

И чем мы со временем будем?

Ползешь ты вслепую, мой край.

Взгляни ж, Уастырджи, и не дай

Погибнуть измученным людям!

Как сердце тоскует с тобою в разлуке,

Отчизны моей молодежь!

На прах мой – страшнее не может быть муки -

Ты даже слезы не прольешь!..

А злая чужбина терзает и гложет

Мне сердце сильней и сильней…

Не смерти боюсь я, – но кто же разложит

Костер на могиле моей?

Чья девушка так обо мне зарыдает,

Чтоб дрогнул утес в вышине?

Кто песнь обо мне на фандыре сыграет,

Кто в скачке мелькнет на коне?

Как сердце тоскует с тобою в разлуке,

Отчизны моей молодежь!

На прах мой – страшнее не может быть муки -

Ты даже слезы не прольешь!..

В чаще со стадом пастух не расстанется,

Зорко за ним он следит…

Что же с тобой, молодежь наша, станется,