Вадим Алексеев - Хорхе Луис Борхес. Алгорифма

Сокрыта в книгах, свитки же, мой друг,

Со мной хранят небесные драконы.

Нахлынувшие с севера монголы

На маленьких гривастых лошадях

Свели на нет – увы! что делать? ах! -

Все меры Сына неба. Земли голы.

В кострах горят деревья вековые,

Безумец мёртв и тот, умом кто здрав.

Убит привратник. Он-то чем не прав?

Все женщины от них едва живые.

Орда пошла на юг. Зверей коварней,

Свиней невинней. Утром прадед мой

Спас книги. В башне долго можно с тьмой

Бороться… О, эпохи цвет досвинней!

Нет дней в моих очах. Так много полок

И так мало лет жизни… Сон, как пыль.

Чем обмануться? Миф ли в свитке, быль,

Весь день сижу я в башне, свет где долог.

И то правда: жить лучше, не читая.

А утешаю я себя лишь тем,

Что для того, кто видел их тьму тем,

Всё с вымыслом слилось. Блажу, мечтая!

Как в грёзе вспоминаю, чем был город

Прежде орды и чем он стал теперь.

Затворник я дверенеотоперь.

Периный пух мечом зачем-то вспорот…

Кто запретит мне грезить, что однажды

Я вникну в суть вещей и нанесу

Рукою знаки, как гроза росу,

Которая избавит дол от жажды?

Моё имя Шианг, хранитель свитков,

Возможно что последних, ибо нет

Вестей – что с Сыном неба? Звёзд-планет

Дитя от крепких спит, небось, напитков…

В своём уединенье шахматисты

Передвигают медленно фигуры,

Задумавшись, как римские авгуры…

Два вражьих цвета в ненависти исты!

Глубинными решеньями цветисты

Ходы: проворен конь, неспешны туры,

Ферзь всевооружён, царь строит… чуры (!)

Уклончив офицер, злы пехотисты.

Но даже если игроков не станет,

Быть архетип игры не перестанет.

Война с Востока, где звезда истечна,

На запад перекинулась. Настанет

Финал лишь партии, которая конечна,

А не игры, что – как другая! – вечна.

Царь слаб, нагл офицер, зело кровава

Царица, зато пешка – полиглот.

На чёрно-белом поле кашалот

Разинул пасть и крокодил зеваво.

Не ведают, что наперво-сперваво

Просчитаны ходы тех, чей оплот -

Коварство. Есть алмазный светолот,

Высвечивающий то что скрываво.

Только не ты ли Игрока другого

Орудие? Омара дорогого

Здесь вспомянём, его сравненье – мы

Для Бога то же, что для нас фигуры

На шахматной доске. Не балагуры

Над партией сидят до самой тьмы!

Глядеться в реку, что течёт, как время,

И вспоминать, что времена суть реки,

Знать, что мы убываем, словно реки

И наши лица изменяет время.

А бодрствованье – то же сновиденье,

Что мнит себя проснувшимся. Плоть смерти

Страшится, а она подобна смерти,

Которая зовётся "сновиденье".

Во дне, году ли видеть просто символ

Дней человека и его лет жизни.

Из оскорбленья нас годами жизни

Поэзию извлечь, молву и символ.

Увидеть в смерти сон, зарю заката,

Ржавеющее золото. Сложенье

Стихов бессмертно и стихосложенье -

Это заря рассвета и заката.

Порой во тьме лицо глядится наше

В себя из глубины своей зеркальной.

Искусство глубине этой зеркальной

Подобно, где лицо глядится наше.

Улисс, увидев после стольких странствий

Зелёную и влажную Итаку,

Расплакался. Поэзия Итаку

Напоминает после многих странствий,

А также бесконечное теченье

Воды непостоянной, и миг тот же

Не повторим по-Гераклиту: тот же

Он и другой, как вечности теченье.

Из улочек, что углубляют Запад,

Одна, а вот какая, я не знаю,

Увидена мной – слепоты внезап ад! -

В последний раз – во сне ли? – вспоминаю,

Пред Тем смиренный, Кто назначил нормы

И строгую таинственную меру

Вещам, теням и снам, чьи зыбки формы,

Что ткёт и распускает по примеру

Жены Улисса наша жизнь. Всему есть

Предел, цена, последний раз и больше

Впредь никогда, но тризну по кому есть

В том доме, что хранит память всех дольше?

Через хрусталик мутный уже утро

И через в ряду книг зиянье грани

Центральной бриллианта – "Камасутра"

Там не стоит! – считать мне капли в кране.

На Юге не одна во двор калитка

С террасами, что сложены из камня

И тутами запретна мне. Улитка

Не захрустит: "Мой дом не из песка!" мня.

Есть двери, что закроются навеки,

И зеркало, что тщетно поджидает,

И перекрёсток есть, что в человеке

Четвероликий Янус наблюдает.

Одно среди твоих воспоминаний

Потеряно уже непоправимо -

Ты не увидишь, жертва препинаний,