Алесь Рязанов - верлибры

* * *

Наше наследие все еще существует само по себе, не освещенное нашим всеобщим вниманием и пониманием. Мы вроде бы знаем, где что лежит, что у нас есть, но это не та ступень знания, которая становится фактом и фактором сознания.

Перечитывал Богушевича и снова ощутил в нем те глубины и смыслы, которые все еще остаются непрочитанными. Подумалось: вот если бы вдруг литераторы и литературоведы, все, кто умеет читать, писать, думать, высказались о нем (и об иных наших предшественниках) – хотя бы на одну страничку, на полстранички, одним-двумя предложениями, – такая «антология» стала бы явлением нашей культурной жизни.

Неоформленное, незаписанное, не скрепленное взаимодействием имеет склонность рассеиваться, исчезать, рассыпаться.

Наследие не в прошлом, а из прошлого: оно – вектор, который показывает дорогу, оно – облик очеловеченного времени.

* * *

Для искусства не существует молодых, как не существует зрелых или старых. В нем иные соотношения, иные категории – эстетические, а не демографические.

* * *

Был такой садовый эксперимент, когда через срезы суков в ствол яблони изо дня в день нагнетали синюю воду, – яблоки на ней со временем окрашивались в синий цвет.

* * *

В произведении должно быть острие. Без острия произведение – сломанная иголка, и мир для него закрыт, непроницаем.

* * *

Чтобы явление стало понятным, оно должно выйти из своих границ. Только выходя на территорию формы, содержание открывается для понимания.

* * *

Душа, о которой Янка Брыль сказал, что она не путешественница, определяется, пожалуй, с помощью только отрицательной частицы. Ее стихия – интуиция, а не рацио. Она принципиально ничего не «умеет» и полнее всего реализуется тогда, когда она ни к чему не принуждается и ничем заранее не программируется. Когда же она начинает «уметь», тогда нарушаются основы культуры: творчество превращается в ремесло, художники – в челядь, искусство – в службу.

* * *

Литература о войне, о деревне, об учителях или инженерах… Всем «о» присущ модус минувшего. И когда произведение не преодолело темы, оно еще немое, беспомощное.

* * *

Заветной целью искусства во все времена были не новые произведения, а новый человек. Когда эта цель терялась, искусство мельчало, «залитературивалось», становилось умением – суммой приемов и навыков.

Искусство Возрождения потому и возвышается на целую голову над другими эпохами, что голова эта принадлежала новому человеку.

* * *

Кроме общего ритма-размера, в стихе существуют и придают ему особый вид микроритмы – голоса слов, которые его «населяют».

Ритму, который не слышит этих голосов, слова ничего не сумеют сказать.

* * *

Критика – лоцман, и если она комплиментарная, то «корабль», который ей доверяет, перестает ориентироваться в пространстве, перестает понимать, кто он и где он.

* * *

Стих рождается не из властного «хочу», а из беззащитного «хочется».

* * *

Художнику не надо объявлять, к какой партии он принадлежит, за какие идеи сражается. Эти декларации, рассчитанные на казенное внимание, преодолевает в первую очередь само искусство. По своей природе оно – поединок с человеком за человека. Только тогда, когда оно уклоняется от этой роли, оно ощущает потребность в декларациях и объявлениях, куда оно и какое оно.

Художник, говоря фигурально, всегда бульший роялист, чем король, и бульший католик, чем папа римский.

* * *

В национальном зреют зерна космического, и благодаря этим зернам оно открывается и говорит миру – становится интернациональным.

Национальное и интернациональное соотносятся между собою, как явление и проявление. Бессмысленно их противопоставлять и замыкать друг на друге – они не две разные данности, а единый процесс, в котором национальное реализует свою внутреннюю перспективу – космическое.

Национальное – консервативное, но эта консервативность почвы и материнского лона, та консервативность, которая сохраняет и сберегает будущее. И тот, кто, намереваясь возможно быстрей приблизить будущее, разрушает национальное, разрушает тем самым и будущее.

Чем больше в национальном космического, тем больше в нем именно национального. И таким образом – интернационального.

* * *

В основании самых сложных искусствоведческих концепций лежит обычное интуитивное ощущение: нравится – не нравится.

* * *

То, чем так богат человек и сама жизнь – несовершенство, – необходимое и незаменимое условие эволюции. Это оно одерживает победы, принуждая человека двигаться вперед. Самая большая задержка на дороге эволюции – посчитать себя совершенным, выключиться из процесса.