Андрей Белый: Стихи, не вошедшие в основные сборники

Знай, одежда совлечется

С этих стройных, белых плеч.

В тело нежное вопьется

Острым жалом длинный меч.

Пусть меня затешат муки,

Пыток знойная мечта,

Вздернут матовые руки

К перекладине креста.

Черный раб тебе пронижет

Грудь отравленным копьем,

Пусть тебя и жжет, и лижет

Огнь палящим языком.

Ленты дымнозолотые

Перевьют твой гибкий стан.

Брызнут струи огневые

Из горящих, свежих ран

Твои очи — незабудки,

Твои зубы — жемчуга.

Ты молчишь, холодный, жуткий,

Помертвевший, как снега

Ты молчишь. В лазурном взгляде

Укоризна и вопрос.

И на грудь упали пряди

Золотых твоих волос.

Палачи, вбивайте гвозди!

Кровь струёй кипящей льет;

Так вино из сочных гроздий

Ярким пурпуром течет.

В желтой палке искра тлела,

Пламя змейкой завилось,

Бледно-мраморное тело

Красным отблеском зажглось.

Миг еще — бессильно двинешь

Попаленной головой.

С громким воплем к небу вскинешь

Взор прозрачно-голубой.

Миг еще — и, налетая,

Ветер пламя колыхнет,

Вьет горящий столб, взлетая,

Точно рдяный водомет.

В дымном блеске я ослепла.

Злая страсть сожгла мне кровь.

Ветер, серой горстью пепла

Уноси мою любовь!

Из чужого прибыл краю.

Мое счастье загубил.

Кто ты был, почем я знаю,

Если б ты меня любил,

Отдалась твоей я вере б,

Были б счастливы вдвоем…

Ты не смейся, желтый череп,

Надо мной застывшим ртом.

<1906>

О, вспомни —

Исколоты ноги:

Дожди,

Гололедица, град!

Допрос: ты — вернулась

С дороги

С экспрессом к себе

В Петроград.

— «Предательница!..»

Запахнулся

В изношенный

В серый халат,—

И шел по годинам…

Очнулся —

У двери проклятых

Палат.

В окошко

Ударится камень,

И врубится

В двери топор;—

Из окон разинется

Пламень

От шелковых кресел и

Штор.

Фарфор,

Изукрашенный шандал

Все —

К чертовой матери, все!..

Жестокий, железный мой

Кандал —

Ударится в сердце

Твое.

1906

По вечерам с фельдшерицей

Гуляющий,

Девицей

Жалкою,—

Помавающий

Палкою,—

Села скромный житель,

Задорный,

Горбатый

Учитель

Решил все вопросы,—

Черный,

Длинноносый,

Учитель сельский,

Бельский!!

______

Цветы мои,

Цветики!

Вы не знаете,

Любимые —

Вы не знаете

Арифметики!!

______

Небеса потухают

Хрустальные.

Вопросы они изучают

Социальные

Вместе —

Бакунина

Подарил, он невесте.

Но втуне она

Прочитала Бакунина!

Ах, она ему снится!

Ах, сердце его будто ножиком

Изранено!

Но топорщится ежиком

Фельдшерица

Галанина.

______

Василечки лазурными венчиками

На влюбленных кивают.

Из оврага кони бубенчиками

Закипают,—

И помещик качается

Мимо них в тарантасе.

Март 1906

Я вижу — лаврами венчанный,

Ты обернулся на закат.

Привет тебе, мой брат желанный,

Судьбою посланный мне брат!

К вам в октябре спешат морозы

На крыльях ветра ледяных.

Здесь все в лучах, здесь дышат розы

У водометов голубых.

Я здесь с утра в Пинакотеке

Над Максом Клингером сижу.

Потом один, смеживши веки,

По белым улицам брожу.

Под небом жарким ем Kalbsbraten,

Зайдя обедать в Breierei.

А свет пройдется сетью пятен

По темени, где нет кудрей.

Там ждет Владимиров Василий

Васильевич (он. шлет привет).

Здесь на чужбине обновили

Воспоминанья прежних лет.

Сидим, молчим над кружкой нива

Над воскрешающим былым,

Засунув трубки в рот лениво,

Пуская в небо пыльный дым.

Вот и теперь: в лучах заката

(Ты знаешь сам — разлуки нет)

Повеет ветр — услышу брата

И улыбнусь ему в ответ.

Привет тебе, мне Богом данный,

Судьбою посланный мне брат,

Я вижу, лаврами венчанный,

Ты мне киваешь на закат.

Часу в десятом, деньги в кассе

Сочтя, бегу — путь не далек —

Накинув плащ, по Тürkenstrasse

Туда, где красный огонек.

Я знаю, час придет, и снова

Родимый север призовет

И сердце там в борьбе суровой

Вновь сердце кровью изойдет.

Но в миг, как взор падет на глобус,

В душе истает туч гряда.

Я вспомню München, Kathy Cobus

И Simplicissimus тогда.

Придет бывало — бьют минуты

Снопами праздничных ракет,

И не грозится Хронос лютый