Константин Бальмонт - Только любовь. Семицветник

Горячий, как роскошный цвет гвоздик,

Ум Итальянский, сладкий, как обманы,

Утонченный, как у Мадонны лик.

Как меч, как властный голос, ум Латинский,

Ум Эллинский, язык полубогов,

Индийский ум, кошмарно-исполинский,

Свод радуги, богатство всех тонов.

Я вижу, волны мира многопенны,

Я здесь стою на звонком берегу,

И кто б ты ни был, Дух, пред кем мы пленны,

Привет мой всем, и брату, и врагу.

О, слушайте, бледные люди,

Я новое создал звено.—

Есть много мечтаний о Чуде,

Но Небо, Небо — одно.

О, слушайте все, кто в тумане,

В обмане незрячих долин-

Есть множество разных страданий,

Но свет блаженства — один.

О, слушайте, сонмы видений,

Я пропасти видел до дна:—

Есть много дорог заблуждений,

Дорога Правды — одна

Бледны и томительны все сны земного Сна,

Блески, отражения, пески, и глубина,

Пять пещер, в которые душа заключена.

В первую приходим мы из тайной темноты,

Нет в ней разумения, ни мысли, ни мечты,

Есть в ней лишь биение животной теплоты.

Рядом, с нею смежная, туманности полна,

Млечная и нежная в ней дышит белизна,

С миром созидающим связует нас она.

Третья и четвертая и пятая горят,

Ароматом, звуками, и светом говорят,

Нам дыханье радуют, пленяют слух и взгляд.

Быстро мы касаемся, для нас доступных, сфер,

Видим все сокровища пяти земных пещер,

Но земной неярок цвет, и скуден он, и сер.

Серые, томительно проходят наши дни,

Как неубедительно все, что твердят они,

О, зажжемте лучшие и высшие огни.

Победимте волею число земное — пять,

Только тот весь Мир поймет, кто может семь обнять,

Глянь в глаза души своей, раз хочешь все понять.

Кроме тех пяти пещер, есть в сердце глубина,

Есть для взора скрытого простор и вышина,

Примирись, что глубь и высь — только два звена.

Вознесешься ль в небо ты, падешь ли ты на дно,

Всюду цепь одной мечты, к звену идет звено,

Жизнь прядет живую ткань, шумит веретено

Жизнь прядет, шумит, поет, к примеру льнет

пример,

Радуйся, о, мыслящий, ты гений высших сфер,

Вольны крылья легкие, разбиты пять пещер.

Мне кажется, что каждый человек

Не потому оцениваться должен,

Как жил он в этой жизни на Земле,

А потому, как он ушел из жизни.

Пока мы здесь, мы видим смену дней,

И в этой смене разное свершаем.

Пока мы здесь, мы слушаем напевы

Своей мечты: в одном она нежней,

В другом — грубей; во всех она случайна,

И всем поет различно о различном.

А Смерть равняет всех, затем что властно

Стирает все различия мечты.

Пока живем пьянящею игрою,

Мы думаем, что жизни нет конца,

Но Смерть к нам неожиданно приходит

И говорит. «Ты должен умереть»

И только в этот миг разлуки высшей

Со всем, что было дорого для сердца,

Является величие души,

И разность душ видна неустранимо.

Иной в теченьи лет героем был,

И в миг один с себя свой блеск свергает

Другой всю жизнь казался еле видным,

И в миг один проснулся в нем герой.

Прекрасней всех кто, вечно светлый в жизни,

Не изменил себе, свой день кончая,

Но, озарив, последнюю черту,

Без жалобы угас, как гаснет Солнце.

Вот почему тот самый человек,

Чья тень теперь, невидимая, с нами,

Не только дорог жизнью мне своей,

Но тем, что был живым и в самой Смерти.

Своих друзей, свою работу, книги

Не разлюблял он до последних дней,

Он холодел лишь для телесной жизни,

Он отходил без ропота и страха,

И нам оставил радостный завет

В своем, как бы прощальном, восклицаньи.

Когда уж остывала кровь его,

И видел взор души — что может видеть

Лишь взор души, от пут освобожденной,

Он вдруг воскликнул, звучно, как поэт:

«Есть Бог хоть это людям непонятно!»

И снова повторил «Есть Бог! Есть Бог!»

Да, верю, знаю Ты сказал пред смертью,

Что каждый сознает в свой лучший миг.

Есть родина для всех живых созданий,

Есть Правда, что незримо правит Миром,

И мы ее достигнем на Земле,

И мы ее постигнем в запредельном.

Безгласности вещания внимания,

К незримому душою обратившись,

Я говорю вам. «Бог нас ждет! Есть Бог!»

Недалека воздушная дорога,—

Как нам сказал единый из певцов,

Отшельник скромный, обожатель Бога,