Валерий Брюсов - В такие дни

Ей бросил «розу на кровать»…

Той тенью, летним днем прогретой,

Как давним сном, дышу опять —

В твоих глазах, неверно-серых,

В изгибе вскрытых узких губ,

В твоих стихах, в твоих размерах,

Чей ритм, — с уступа на уступ.

21 июля 1920

Шаги судьбы по камням мира, свисты

Стрел Эроса, соль моря — любишь ты.

Я — этой ночью звезд расцвет лучистый,

Тишь этих узких улиц, этот мглистый

Бред темноты.

Ты в каждом знаке — ищешь символ сути,

Ведешь мечту сквозь тени к вечным снам.—

Мне все сказалось, в играх лунной ртути;

За смысл миров, — того, что есть в минуте,

Я не отдам.

В отвесах стен ты знаешь облик Рима,

В полетах ветра дум нездешних струй.—

Я жадно в стих ловлю лишь то, что зримо:

Миг, сладкий миг, как сон бегущий мимо,—

Твой поцелуй.

1920

Ты, предстоящая, с кем выбор мой!

Стань смело здесь, где робок посвященный,

По власти, мне таинственно врученной,

Твое чело вяжу двойной тесьмой;

В кольцо с змеями, знак инвеституры,

Твой тонкий палец заключаю; меч

Тебе влагаю в руку; нежность плеч

Скрываю в плащ, что соткали лемуры.

Пред алтарем склонись, облачена:

Те две тесьмы — сиянье диадемы;

Ей тайно венчаны, поэты, все мы,

Вскрывает путь в огонь веков она.

Те змеи, — символ мудрости предельной,

Они все миги жгуче в нас язвят,

Но их губительно-целящий яд

Из смерти душу возвращает цельной.

Тот меч — как знаменье, что жизнь тебе

Прорежет сердца остро в глубоко,

Что станешь ты победно одинока,

Но не уступишь ни на шаг судьбе.

Тот плащ, тебе сокрывший зыбко плечи,

Сны отрешает от страстей людских;

Отныне ты — лишь призрак для других,

И для тебя — лишь призрак дни и встречи.

Ты в оный мир вознесена, где нет

Ни слов лукавых, ни черты случайной,

И се — я, тавматург, пред новой тайной,

Клоню колена пред тобой, Поэт!

30— 31 августа 1920

Было? Не знаю. Мальстрёмом крутящим

Дни все, что было, сметают на дно.

Зельем пьянящим, дышу настоящим,

Заревом зорь мир застлало оно.

Прошлое сброшу, пустую одежду;

Годы — что полки прочитанных книг!

Я это — ты, ныне вскинутый, между

«Было» и «будет» зажегшийся миг.

В первый раз поле весной опьянело,

В первый раз город венчала зима,

В первый раз, в храмине туч, сине-белой

Молнией взрезана плотная тьма!

В первый раз, в первый — губ нежная влажность

Губы мне жмет, я ловлю в первый раз

Грудь на груди вздохов страстных протяжность,

Жуть, счастье, муку закинутых глаз.

В первый раз мысль, в жгучей зоркости, верит

Зовам толпы, с буйством жизни слита:

Строить, крушить, в битву ринуться! Перед

Целью веков ниц простерта мечта.

Грозы! Любовь! Революция! — С новой

Волей влекусь в ваш глухой водомет,

Вас в первый раз в песнях славить готовый!

Прошлого — нет! День встающий — зовет!

23 ноября 1920

Воспоминанья стран, — вопль водопадов,

Взлет в море волн, альпийских трещин жуть,

Зной над Помпеями, Парижа адов

Котел, за степь гремящей тройки путь.

Все, — и провал в палящие полотна

Да Винчи, мраморный вздох Афродит,

Разливы книг с их глубиной болотной,

Дум молнии, цифр гибельный гранит.

Все, — Город Вод, с блистаньем орихалка,

С нагой Иштар, где смерть, в подземный плен,

В мечты Геракла, где Омфалы прялка,

За Одиссеем в знойный зов сирен.

Вас, также вас, — костры ночей изжитых,

Двоим один, слов не обретший, бред,

Губ хрипло слипших, рук несыто слитых,

Дорог сквозь тайны радиевый след.

Вас, вас еще, — часы трудов державных,

Восторг стихов, вдаль вскинутые сны,

Вас, миги зоркостей, слепых и явных,

Горн революций, пестрый плащ войны.

Все, все во мне, круги живых вселенных,

Преображенных, вновь зажженных мной,

Корабль сокровищ, от мостов мгновенных

Влекомый в вечность роковой волной.

17 сентября 1920

Будь мрамором, будь медью ратной,

Но воском, мягким воском будь!

Тепло судьбы благоприятной

Всем существом умей вдохнуть!

Так! не сгорая и не тая,

Преображай знакомый лик,

Предельный призрак выдвигая,

Как свой властительный двойник!

Захвачен вихрем ярко-юным,

Что в прах свергает алтари,

Гори восторженным трибуном,