Марина Цветаева - Стихотворения 1906-1916 годов

Поднимайтесь, вожди, над толпой!

Все безумье отдам без раздумья

За весеннее: «Пой, птичка, пой».

Как с задумчивых сосен струится смола,

Так текут ваши слезы в апреле.

В них весеннему дань и прости колыбели

И печаль молодого ствола.

Вы листочку сродни и зеленой коре,

Полудети еще и дриады.

Что деревья шумят, что журчат водопады

Понимали и мы — на заре!

Вам струистые кудри клонить в водоем,

Вам, дриадам, кружить по аллее…

Но и нас, своенравные девочки-феи,

Помяните в апреле своем!

Встают, встают за дымкой синей

Зеленые холмы.

В траве, как прежде, маргаритки,

И чьи-то глазки у калитки…

Но этой сказки героини

Апрельские — не мы!

Ты улыбнулась нам, Мария,

(Ты улыбалась снам!)

Твой лик, прозрачней анемоны,

Мы помним в пламени короны…

Но этой встречи феерия

Апрельская — не нам!

Гурзуф, 1 мая 1911

Пылают щеки на ветру.

Он выбран, он король!

Бежит, зовет меня в игру.

«Я все игрушки соберу,

Ну, мамочка, позволь!»

«Еще простудишься!» — «Ну да!»

Как дикие бежим.

Разгорячились, — не беда,

Уж подружились навсегда

Мы с мальчиком чужим.

«Ты рисовать умеешь?» — «Нет,

А трудно?» — «Вот так труд!

Я нарисую твой портрет».

«А рассказать тебе секрет?»

«Скорей, меня зовут!»

«Не разболтаешь? Поклянись!»

Приоткрывает рот,

Остановился, смотрит вниз:

«Ужасно стыдно, отвернись!

Ты лучше всех, — ну вот».

Уж солнце скрылось на песке,

Бледнеют облака,

Шумят деревья вдалеке…

О, почему в моей руке

Не Колина рука!

Вот и уходят. Запели вдали

Жалобным скрипом ворота.

Грустная, грустная нота…

Вот и ушли.

Мама сережки сняла, — почему?

И отстегнула браслеты,

Спрятала в шкафчик конфеты,

Точно в тюрьму.

Красную мебель, отраду детей,

Мама в чехлы одевает…

Это всегда так бывает

После гостей!

«Тает царевна, как свечка,

Руки сложила крестом,

На золотое колечко

Грустно глядит». — «А потом?»

«Вдруг за оградою — трубы!

Рыцарь летит со щитом.

Расцеловал ее в губы,

К сердцу прижал». — «А потом?»

«Свадьбу сыграли на диво

В замке ее золотом.

Время проводят счастливо,

Деток растят». — «А потом?»

«Полюбился ландыш белый

Одинокой резеде.

Что зеваешь?» — «Надоело!»

«Где болит?» — «Нигде!»

«Забавлял ее на грядке

Болтовнею красный мак.

Что надулся?» — «Ландыш гадкий!»

«Почему?» — «Да так!»

«Видно счастье в этом маке,

Быть у красного в плену!..

Что смеешься?» — «Волен всякий!»

«Баловник!» — «Да ну?»

«Полюбился он невольно

Одинокой резеде.

Что вздыхаешь?» — «Мама, больно!»

«Где болит?» — «Везде!»

Скрипнуло… В темной кладовке

Крысы поджали хвосты.

Две золотистых головки,

Шепот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?»

Вот задремала и свечка,

Дремлет в графине вода.

Два беспокойных сердечка,

Шепот: «Уйдем!» — «А куда?»

Добрые очи Страдальца

Грустно глядят с высоты.

Два голубых одеяльца,

Шепот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?»

Шпагу, смеясь, подвесил,

Люстру потрогал — звон…

Маленький мальчик весел:

Бабушкин внучек он!

Скучно играть в портретной,

Девичья ждет, балкон.

Комнаты нет запретной:

Бабушкин внучек он!

Если в гостиной странной

Жутко ему колонн,

Может уснуть в диванной:

Бабушкин внучек он!

Светлый меж темных кресел

Мальчику снится сон.

Мальчик и сонный весел:

Бабушкин внучек он!

Коктебель, 13 мая 1911

В небо ручонками тянется,

Строит в песке купола…

Нежно вечерняя странница

В небо его позвала.

Пусть на земле увядание,

Над колыбелькою крест!

Мальчик ушел на свидание

С самою нежной из звезд.

Ах, недаром лучше хлеба

Жадным глазкам балаган.

Темнокудрый мальчуган,

Он недаром смотрит в небо!

По душе ему курган,

Воля, поле, даль без меры…

Он рожден в лучах Венеры,

Голубой звезды цыган.

Коктебель, 18 мая 1911

Он после книги весь усталый,