‹II›
Граждане, ах, сколько ж я не пел, но не от лени —
Некому: жена – в Париже, все дружки – сидят.
Даже Глеб Жеглов – хоть ботал чуть по новой фене —
Ничего не спел, чудак, пять вечеров подряд.
Хорошо, что в зале нет
Ненаших всех сортов,
Здесь – кто хочет на банкет
Без всяких паспортов.
Расскажу про братиков —
Писателей, соратников,
Про людей такой души,
Что не сыщешь ватников.
Наше телевидение требовало резко:
Выбросить слова «легавый», «мусор» или «мент»,
Поменять на мыло шило, шило – на стамеску,
А ворье переиначить в «чуждый элемент».
Но сказали брат и брат:
«Не! Мы усе спасем.
Мы и сквозь редакторат
Все это пронесем».
Так в ответ подельники,
Скиданув халатики,
Надевали тельники,
А поверх – бушлатики.
Про братьев-разбойников у Шиллера читали,
Про Лаутензаков написал уже Лион,
Про Серапионовых листали Коли, Вали…
Где ж роман про Вайнеров? Их – два на миллион!
Проявив усердие,
Сказали кореша:
«“Эру милосердия”
Можно даже в США».
С них художник Шкатников
Написал бы латников.
Мы же в их лице теряем
Классных медвежатников.
‹III›
Письмо торговца ташкентскими фруктами с Центрального рынка
Жора и Аркадий Вайнер!
Вам – салям алейкум, пусть
Мы знакомы с вами втайне, —
Кодекс знаем наизусть.
Пишут вам семь аксакалов
Гиндукушенской земли,
Потому что семь журналов
Вас на нас перевели.
А во время сбора хлопка
(Кстати, хлопок нынче – шелк)
Наш журнал «Звезда Востока»
Семь страниц для вас нашел.
Всю Москву изъездил в ЗИМе
Самый главный аксакал —
Ни в едином магазине
Ваши книги не сыскал.
Вырвали два старших брата
Все волосья в бороде —
Нету, хоть и много блата
В «Книжной лавке» – и везде.
Я за «Милосердья эру» —
Вот за что спасибо вам! —
Дал две дыни офицеру
И гранатов килограмм.
А в конце телевиденья —
Клятва волосом седым! —
Будем дать за продолженье
Каждый серий восемь дынь.
Чтобы не было заминок
(Любите кюфта-бюзбаш?),
Шлите жен Центральный рынок,
Полглавы – барашка ваш.
Может, это слишком плотски,
Но за песни про тюрьмы
(Пусть споет артист Высоцкий)
Два раз больше платим мы.
Не отыщешь ваши гранки
И в Париже, говорят…
Впрочем, что купить на франки?
Тот же самый виноград.
Мы сегодня вас читаем,
Как абзац – кидает в пот.
Братья, мы вас за – считаем —
Удивительный народ.
Наш праправнук на главбазе —
Там, где деньги – дребедень.
Есть хотите? В этом разе
Приходите каждый день.
А хотелось, чтоб в инязе…
Я готовил крупный куш.
Но… Если был бы жив Ниязи…
Ну а так – какие связи? —
Связи есть Европ и Азий,
Только эти связи чушь.
Вы ведь были на КамАЗе:
Фрукты нет. А в этом разе
Приезжайте Гиндукуш!
‹1980›
Стихотворения
Сорок девять – Русская речь, 1989, № 6.
Произведение написано как литературный текст, в котором пародируются штампы советской прессы и официальной поэзии. Стихотворные строфы сочетаются с прозаическими вставками, применена шуточная нумерация строф от первой до сорок девятой с «пропусками», в конце дается авторский комментарий, раскрывающий пародийную суть текста, такую же роль играет надзаголовок «Пособие для начинающих и законченных халтурщиков».
Поводом для написания «поэмы-песни» послужило реальное событие. В 1960 году четверо советских солдат оказались в открытом океане на барже, которую унесло порывом сильного ветра. После тщетных поисков их объявили пропавшими без вести. Однако младший сержант Асхат Зиганшин, рядовые Анатолий Крючковский, Филипп Поплавский и Иван Федотов сумели выжить и после 49-дневного дрейфа были обнаружены американскими летчиками и взяты на борт американского судна. От предложения остаться в США они отказались. 16 марта глава Советского государства Н. С. Хрущев обратился к героям со следующим посланием:
«Мы гордимся и восхищаемся вашим славным подвигом, который представляет собой яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии. Ваш героизм, стойкость и выносливость служат примером безупречного выполнения воинского долга.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу