Константин Бальмонт - Будем как солнце. Книга символов

От полюса до полюса я Землю обошел,
Я плыл путями водными, и счастья не нашел.

Я шел один пустынями, я шел во тьме лесов,
И всюду слышал возгласы мятежных голосов.

И думал я, и проклял я бездушие морей,
И к людям шел, и прочь от них в простор бежал скорей.

Где люди, там поруганы виденья высших грез,
Там тление, скрипение назойливых колес.

О, где ж они, далекие невинности года,
Когда светила сказочно вечерняя звезда?

Ослепли взоры жадные, одно горит светло:
От полюса до полюса — в лохмотьях счастья Зло.

Пожалейте, люди добрые, меня,
Мне уж больше не увидеть блеска дня.

Сам себя слепым я сделал, как Эдип,
Мудрым будучи, от мудрости погиб.

Я смотрел на Землю, полную цветов,
И в Земле увидел сонмы мертвецов.

Я смотрел на белый Месяц без конца,
Выпил кровь он, кровь из бледного лица.

Я на Солнце глянул, Солнце разгадал,
День казаться мне прекрасным перестал.

И увидев тайный облик всех вещей,
Страх я принял в глубину своих очей.

Пожалейте, люди добрые, меня,
Мне уж больше не увидеть блеска дня.

Может Рок и вас застигнуть слепотой,
Пожалейте соблазненного мечтой.

Прекрасно быть безумным, ужасно сумасшедшим,
Одно — в Раю быть светлом, другое — в Ад нисшедшим.

О, грозное возмездье минутных заблуждений:
Быть в царстве темных духов, кричащих привидений.

Отверженные лики чудовищных созданий
Страшней, чем то, что страшно, страшнее всех страданий.

Сознание, что Время упало и не встанет,
Сжимает мертвой петлей, и ранит сердце, ранит.

И нет конца мученьям, и все кругом отвратно.
О, ужас приговора: «Навеки! Безвозвратно!»

Ты благородней и выше других
Вечною силой стремленья.
Ты непропетый, несозданный стих,
Сдавленный крик оскорбленья.

Ты непостижность высокой мечты,
Связанной с тесною долей.
Жажда уйти от своей слепоты,
Жажда расстаться с неволей.

Ты проникаешь сознаньем туда,
Где прекращаются реки.
Другом не будешь ты мне никогда,
Братом ты будешь навеки.

Когда я думаю, любил ли кто кого,
Я сердцем каждый раз тебя припоминаю,
И вот, я знаю,
Что от твоей любви — в твоей душе — мертво.

Мертво, как в небесах, где те же день и ночь
Проходят правильно от века и доныне,
И как в пустыне,
Где та же мысль стоит и не уходит прочь.

И вдруг я вздрогну весь — о странный меж людей!—
И я тебя люблю, хоть мы с тобой далеки,
И эти строки
Есть клятва, что и я — не только раб страстей.

Я полюбил индийцев потому,
Что в их словах — бесчисленные зданья,
Они растут из яркого страданья,
Пронзая глубь веков, меняя тьму.

И эллинов, и парсов я пойму
В одних — самовлюбленное сознанье,
В других — великий праздник упованья,
Что будет миг спокойствия всему.

Люблю в мечте — изменчивость убранства,
Мне нравятся толпы магометан,
Оргийность первых пыток христиан,

Все сложные узоры христианства
Люблю волну……………………..……
……………………………….……………

Зачем волна встает в безбрежном море,
Она сама не знает никогда.
Но в ней и свет, и мрак, и нет, и да,
Она должна возникнуть на просторе.

В своем минутном пенистом уборе,
Уж новых волн стремится череда.
Бездонна переменная вода,
И все должно в согласьи быть, и в споре.

И потому вознесшийся утес,
Храня следы морских бесплодных слез,
Мне застит вид и кажется ненужным.

Я жду свершенья счастья моего.
Я жду, чтоб волны моря, бегом дружным,
Разрушили со смехом и его.

О, Христос! О, рыбак! О, ловец
Человеческих темных сердец!
Ты стоишь над глубокой рекой,
И в воде ты встаешь — как другой!

Широка та река, глубока.
Потонули в ней годы, века.
Потонули в реке и мечты
Тех, что были сильнее, чем ты.