Эсхил - Эвмениды (перевод Вяч Иванова)

Эсхил

Эвмениды (перевод Вяч.Иванова)

ТРАГЕДИЯ ТРЕТЬЯ

ЭВМЕНИДЫ

(стихи 1-1046)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Хор Эриний, богинь-мсти- Пифия, дельфийская протельниц, принимающих, в те- рочица чение трагедии, новое имя - Аполлон Эвменид, или "благосклон- Гермии ных". Тень Клитемнестры Орест Судьи афинского Ареопага и Афина народ афинский с хором Провожатых.

ПРОЛОГ

{Площадь перед храмом Феба Аполлона (Локсия) в Дельфах. По сторонам площади толпы богомольцев. На храмовой паперти, у запертых дверей, Аполлонова жрица-пророчица, увенчанная лаврами, с золотым ключом в руках.}

Пифия. В молитвах именую прежде всех богов Первовещунью Землю. После матери Фемиду славлю, что на прорицалище Второй воссела, - помнят были. Третья честь Юнейшей Титаниде, Фебе. Дочь Земли, Сестры произволеньем, не насилием Стяжала Феба царство. Вместе с именем Престол дан, бабкой внуку в колыбельный дар. От озера отчизны, от Делийских скал, [10] Сюда причалив, к пристаням Палладиным, В удел Парнасский держит путь наследник - Феб, Приводят бога в шестви-и торжественном Сыны Гефеста; в зарослях тропы торят, Творят гостеприимным нелюдимый дол.

162

Пришельца ублажает и дарами чтит Народ тогдашний этих мест и Дельф, их царь. Созиждил вещим Зевс-отец сыновний дух: Вступил четвертым Локсий во святилище, Пророком Зевса: отчее вещает сын. [20] Сим, прежде прочих, дань молитвословия! Палладу ныне в слове помяну, чья сень Пред храмом; Корикийских нимф семью, чей дом В утесе полом - птице мил, богам приют. Там Бромий обитает-не забыла я; Менад оттуда поднял бог на брань, когда Пенфея, словно зайца, затравить судил. Ключи потока Плейста помянув, и мощь Владыки Посейдона, и тебя, о Зевс, Вершитель вышний, верх всего, - иду гадать! [30] Благословите вход мой! Вящей силою Вещунью вдохновите! .. Кто из эллинов Ждет слов пифийских? Храм отверст. По жребию Да внидут! Провещаю, что внушит мне бог.

{Пророчица вступает в храм, но через несколько мгновений возвращается, шатаясь, охваченная ужасом.}

И вымолвить ужасно, зреть ужаснее, Что гонит жрицу вон из дома божьего! Хочу крепиться - ноги отымаются; Простерла руки дряхлые, - бежать нет сил: Беспомощней младенца в страхе старица. Вхожу внутрь храма, - все в венках святилище, [40] И вижу человека: там, где Пуп Земли, Сидит опальный грешник. Богомерзостно Кровь на пол каплет с рук его, скверня затвор. В руках меч голый и молебной маслины Росток высокий, благочестно длинною Повит волною белой. Ясно все досель. Вкруг богомольца сонм старух чудовищных, Воссевшись важно, дремлет на седалищах. Не старицами в пору, а Горгонами Их звать; но и Горгоны - не подобье им. [50] На стенописи хищниц раз я видела, Финея сотрапезниц: вот подобье! Лишь Без крыльев эти; но, как те, страшны, черны. Уснули крепко; гнусный издалече храп Приводит в трепет; с кровью гной сочится с вежд. Убранство ж их - кощунство пред обличьями Богов; обидой было б и в людском жилье. Неведом был мне этаких страшилищ род! Земля какая нагло похваляется,

163

Что сей позор вскормила, - и не терпит кар? [60] Сам Локсий остальное да промыслит! Здесь Домовладыка многомощный - Локсий сам. Вещун-целитель, темных отвратитель чар, Он и чужие очаги от скверн блюдет.

{Открывается святилище. Близ остроконечного камня, Пупа Земли, сидит Орест, с мечом и маслиничною ветвью, повитою белою тесьмою, в руках. Вокруг спят в каменных креслах Эринии; Аполлон в длинной одежде появляется над Орестом.}

Аполлон. Тебе не изменю я; до конца твой страж, Предстатель и заступник, - приближаюсь ли, Стою ль поодаль, - грозен я врагам твоим. И ныне видишь бешеных на привязи: Сон обнял дев, которых все чураются, Чад седовласых, с них же дани девственной [70] Ни бог не взял, ни смертный, ни дубравный зверь. На горе, дети Ночи, родились они, И дом их в преисподней - Тартар горестный. Их люди ненавидят; ненавидят их Жильцы Олимпа. Ты ж беги - без устали, Без отдыха! Добычу до краев земли Гнать будет гончих свора, по сухим тропам И влажным, - и в заморских встретит пристанях. Не падай духом, мужествуй в труде страстном! В Палладии кремль спасайся и, пришед, воссядь, [80] На древний идол Девы опершись. Мы там Судей обрящем, и вину смягчающих Речей витийство, и пути - навек тебя От сих мытарств избавить. Ибо помню: сам На матереубийство я подвиг тебя.

Орест. Мои ты оправданья, вещий, ведаешь: Потщись, да правда надо мной исполнится! Залог спасенья - мощь твоя молящему.

Аполлон. Глагол мой помни; мыслью да не правит страх! Ты ж бог-вожатый, брат единокровный мой, [90] Зане мы, Гермий, - Зевсовы, и ты слывешь Спасителем скитальцев, - упаси его В путях опасных! Отчий освятил устав Странноприимство; страннику будь пастырь ты!