Борис Заходер - Почему деревья не ходят

...Вот уже донес к ней ветер
Долгожданный запах Моря,
Долгожданный голос Моря —
Равномерный, неумолчный,
Бесконечный шум прибоя.

И — остановилась Ива.

Так немного оставалось!
А она — остановилась!
И натруженные корни
Опустила, окунула
Прямо в воду ледяную,
В воду быстрой горной речки,
Хлопотливо, торопливо
По камням сбегавшей к Морю...

Так она стояла, тихо,
Словно тихо задремала
Под протяжный шум прибоя,
Убаюкана напевом
Самой древней песни мира,
Самой древней колыбельной...

Но Земля заговорила:
— Что же ты остановилась?
Ты хотела видеть Море —
И оно перед тобою.
Шаг один тебе остался,
И волны коснешься веткой,
Изопьешь соленой влаги.

— Я не знаю, что со мною, —
Тихо Ива отвечала. —
Словно червь во мне завелся:
Он сосет меня и гложет,
Не дает и шага сделать...

— Этот червь сосет, былинка,
Всех, кто вышел на дорогу.
Этот червь зовется г о л о д.

— Голод?.. Что такое голод?
Робко Ива повторила
И сама затрепетала
В ожидании ответа.

— Знай, — Земля проговорила, —
Час пришел, настало время,
Час тебе изведать тайну!
Тайна эта всем открыта
И у всех перед глазами,
Да никто ее не знает,
Ибо смотрят — и не видят,
Видят — и не понимают,
Те, кто понял, — забывают,
Вспоминать о ней не любят!..

Погляди, — Земля сказала, —
Оглянись вокруг, былинка!

И как будто бы впервые
Ива зрячими глазами
Посмотрела.
Увидала.

Увидала, как олени
Щиплют травы, гложут ветки,
Как в просторном небе птицы
На лету хватают мошек,
А серебряные рыбки
Червяков в воде глотают...
Как из зарослей подводных
Щука молнией метнулась,
И исчезла в хищной пасти
Зазевавшаяся рыбка...

Kак с высот небесных коршун
Kамнем ринулся на птицу,
И схватил ее когтями,
И понес ее куда-то...

И как волки жадной стаей
Догоняют, настигают
Благородного олени,
И поток горячей крови
На сырую Землю хлынул,
Оросил Цветы и Травы...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Да! —
Печально и сурово
Мать-Земля проговорила. —
Знала ты закон Зеленый.
Есть другой закон — Кровавый.
Правит он на свете всеми,
Кто выходит на Дорогу!

Голод гонит их в дорогу
Не затем, чтоб любоваться
Красотой Земли и Моря,-
Чтобы гнаться за добычей
И спасаться от погони!

Голод гонит их в дорогу.
Утоляют голод — кровью,
Алой кровью зверя, птицы
Иль зеленой вашей кровью...

Ты вступила на Дорогу,
Ты сама о том просила!
И, сама того не зная,
Приняла Закон Кровавый !

Ты подобна им отныне —
Щуке, коршуну и волку,
И, подобно им, отныне
Будешь жить чужою кровью.
Будешь жить чужою смертью!
Вот тебе разгадка тайны!

Вдруг
Отбившийся от стада
Длинноногий Олененок
Перед Ивой очутился.
Задыхался он от бега,
Он дрожал, малыш, от страха,
И текли большие слезы
Из печальных глаз, глядевших
На нее с такой тоскою,
Что к нему склонилась Ива.
Ива ветку протянула,
Чтоб погладить, успокоить
И утешить Олененка.

Но Земля проговорила:
— Это он — твоя добыча!
Ешь его! Чего ж ты медлишь?
Разорви его на части!
Крови досыта напейся!
Утоли сосущий голод —
И живее вновь в дорогу!

И, услышав это слово,
Ива что-то простонала,
Дрожь прошла по телу Ивы,
Корни с судорожной силой
В землю влажную вцепились,
Ветки гибкие поникли...
Черный мрак ее окутал.

А когда она очнулась,
Длинноногий Олененок
К ней доверчиво прижался.
Он щипал листочки Ивы,
Недовольно тряс головкой,
Недовольно, громко фыркал:
— Фу, как горько! Фу, как горько! —

И Земли суровый голос
Зазвучал сердечной лаской,
Материнской добротою:
— Ты прости меня, былинка!
Я с тобою пошутила...
Если ты того захочешь,
Все останется, как прежде.
Хоть и стала ты другою...

Все останется, как прежде.
Будешь жить, как все Деревья,
Все Цветы, Кусты и Травы, —
По Зеленому Закону!

И по-прежнему с друзьями
Будешь радостно делиться
И своей прохладной тенью,
И своей зеленой веткой,
И своими семенами,
И своим дыханьем чистым...