Еврипид - Вакханки (другой перевод)

Коль ты пойдешь подстерегать вакханок.

Пенфей

Мне чудится, что птички уж сидят,

Как в гнездышке, в сетях моих счастливых.

Дионис

Вот каковы разведки у тебя!

960 Ты словишь, да... коль сам не будешь словлен.

Пенфей

(снова впадая в экстаз)

1020 По главным улицам теперь меня веди!

На этот подвиг я один дерзаю.

Дионис

Да ты один за город пострадать

Теперь идешь - ждет бой тебя достойный.

Вперед! К спасению, Пенфей, тебя веду.

Оттуда же доставит...

Пенфей

Мать, конечно.

Дионис

Всем напоказ.

Пенфей

О, я затем иду.

Дионис

Ты не пойдешь, снесут тебя.

Пенфей

Вот роскошь!

Дионис

Мать - на руках...

Пенфей

Ты негу мне сулишь!

Дионис

970 Коль это нега.

Пенфей

О, я стою славы.

(Уходит направо.)

Дионис

Ужасен замысел и страшен жребий твой,

Но до небес дойдет Пенфея слава.

Агава с сестрами, вы, порожденье Кадма!

Вам в руки юношу Пенфея предаю

На страшный бой. Победа будет наша

Вакх победит. А дальше - поглядим.

(Уходит за Пенфеем.)

ЧЕТВЕРТЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа На Киферон его вы, псицы Лиссы,

Гоните, борзые! В челе дружин

Там Кадма дочери.

980 Под женским убором укрыться там мнит

Лазутчик менад, безумный Пенфей.

И первая мать с открытой скалы

Увидит, как крадется он,

И крикнет она:

"Смотрите: чужой

Из Фив на Киферон наш, на Киферон пришел.

Кто породил его? Крови не женской он.

В нем львицы скорей порода видна,

990 Ливийских горгон".

Гряди же ты, кара, с грозой, с мечом,

И шею насквозь проколи

Тому, кто суд и правду безбожный оскорбил,

Пенфею, чаду праха!

Антистрофа Безумна ярость дикого Пентея,

О Дионис, на оргии твои

И Реи матери!

1000 Все рвется безумец на дерзкий бой

В борьбе роковой победу вкусить...

Нет, горя не знать

Дано лишь тому,

Кто божье оставил богам,

Кто сдержан умом

И скромен душой.

Что мудрость, коли счастья не может дать она?

Мне же отрадно чтить ночью и днем богов;

1010 И если чего в законе их нет,

То чуждо и мне.

Гряди же ты, кара, с грозой, с мечом,

И шею насквозь проколи

Тому, кто суд и правду безбожный оскорбил,

Пенфею, чаду праха!

Эпод Быком обернись, ты наш Вакх, наш бог,

Явись многоглавым драконом,

Иль львом золотистым ты в очи метнись!

Лазутчик менад нацелил напасть

На стаю вакханок.

1020 Приди же и петлю с улыбкой накинь

Безумцу на шею.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Второй вестник (приходит со стороны Киферона - по виду подобен первому, хотя не пастух, а

домашний слуга)

О дом, блиставший счастьем среди греков,

Дом Кадма старого, который здесь, в полях

Ареевых, пожал посев змеиный,

Я плачу над тобой, да, плачу, хоть и раб.

Хор

Ты с Киферона? что-нибудь случилось?

Вестник

1030 Узнай! Царя Пенфея больше нет.

Хор

О Бромий владыка! Слава великому богу!

Вестник

Что слышу я? У нас несчастье в доме,

А ты ликуешь, женщина!

Хор

Я варварской песнью восславила бога

За то, что не надо оков мне бояться.

Вестник

Так мужества не хватит в Фивах...

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Хор

Мой повелитель - Дионис, сын Зевса,

Не Фивы, нет!

Вестник

Пусть рада ты, но громко ликовать

1040 Не надо, женщина, в виду чужого горя.

Хор

А смертью он какой погиб, скажи,

Безумец злой, средь замыслов преступных?

Вестник

Дворы фиванские оставив за собой,

Мы вышли на берег Асопа и в ущелья

Вступили: было двое нас - покойный

Мой господин и я, а впереди шел гость.

В лесную глушь сначала мы забрались

И сели там на травке, притаясь.

Старались не шуметь, едва шептали,

1050 Чтоб не открыли зрителей они.

Глядим - лощина, а вокруг все скалы,

А в той лощине ели да ручьи;

Под елями, глядим, сидят менады

И все по сердцу делом заняты:

Те облетевший снова навивают

На тирсы плющ, а те между собой

Перекликаются вакхическим напевом

Вот жеребята резвые порой,

Ярмо покинув, так зовут друг друга.

Но женщин царь несчастный не видал:

И так сказал тогда он: "Чужестранец,

1060 Мне этих самозванок не видать:

Вот если б на какой-нибудь пригорок

Мне влезть, с верхушки ели посмотреть,

Я разглядел бы хорошо бесстыдниц".

И чудо первое тогда наш гость явил.

Была там ель, под облака верхушкой:

Вот он ее берет и тихо-тихо стал

Клонить к земле. Как гибкий лук круглится,

Или под циркулем - волнистая черта,

Так до земли, круглясь, она склонилась