Евгений Евтушенко - Стихи

Знакомая гадалка слонялась по халупам. Ей Лорку было жалко, но не гадают трупам.

Жизнь оставалась жизнью и запивохи рожа, и свиньи в желтой жиже, и за корсажем роза.

Остались юность, старость, и нищие, и лорды. На свете все осталось лишь не осталось Лорки.

И только в пыльной лавке стояли, словно роты, не веря смерти Лорки игрушки-донкихоты.

Пусть царят невежды и лживые гадалки, а ты живи надеждой, игрушечный гидальго!

Средь сувенирной швали они, вздымая горько смешные крошки-шпаги, кричали: "Где ты, Лорка?

Тебя ни вяз, ни ива не скинули со счетов. Ведь ты бессмертен,- ибо из нас, из донкихотов!"

И пели травы ломко, и журавли трубили, что не убили Лорку, когда его убили. Евгений Евтушенко. Идут белые снеги. Москва, "Художественная Литература", 1969.

* * * Я сибирской породы. Ел я хлеб с черемшой и мальчишкой паромы тянул, как большой. Раздавалась команда. Шел паром по Оке. От стального каната были руки в огне. Мускулистый, лобастый, я заклепки клепал, и глубокой лопатой, как велели, копал. На меня не кричали, не плели ерунду, а топор мне вручали, приучали к труду. А уж если и били за плохие дрова потому, что любили и желали добра. До десятого пота гнулся я под кулем. Я косою работал, колуном и кайлой. Не боюсь я обиды, не боюсь я тоски. Мои руки обиты и сильны, как тиски. Все на свете я смею. Усмехаюсь врагу, потому что умею, потому что могу. Вечер лирики. Москва, "Искусство", 1965.

* * * Паровозный гудок, журавлиные трубы, и зубов холодок сквозь раскрытые губы.

До свиданья, прости, отпусти, не неволь же! Разойдутся пути и не встретятся больше.

По дорогам весны поезда будут мчаться, и не руки, а сны будут ночью встречаться.

Опустевший вокзал над сумятицей судеб... Тот, кто горя не знал, о любви пусть не судит. 1951 Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.

* * * Л. Мартынову

Окно выходит в белые деревья. Профессор долго смотрит на деревья. Он очень долго смотрит на деревья и очень долго мел крошит в руке. Ведь это просто правила деленья! А он забыл их правила деленья! Забыл подумать правила деленья! Ошибка! Да!

Ошибка на доске! Мы все сидим сегодня по-другому, и слушаем и смотрим по-другому, да и нельзя сейчас не по-другому, и нам подсказка в этом не нужна. Ушла жена профессора из дому. Не знаем мы, куда ушла из дому, не знаем, отчего ушла из дому, а знаем только, что ушла она. В костюме и немодном и неновом,как и всегда, немодном и неновом,да, как всегда, немодном и неновом,спускается профессор в гардероб. Он долго по карманам ищет номер: "Ну что такое? Где же этот номер? А может быть, не брал у вас я номер? Куда он делся? Трет рукою лоб.Ах, вот он!.. Что ж, как видно, я старею, Не спорьте, тетя Маша, я старею. И что уж тут поделаешь старею..." Мы слышим дверь внизу скрипит за ним. Окно выходит в белые деревья, в большие и красивые деревья, но мы сейчас глядим не на деревья, мы молча на профессора глядим. Уходит он, сутулый, неумелый, под снегом,

мягко падающим в тишь. Уже и сам он, как деревья, белый, да, как деревья, совершенно белый, еще немного и настолько белый, что среди них его не разглядишь. 1955 Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.

НЕРАЗДЕЛЕННАЯ ЛЮБОВЬ И. Кваше

Любовь неразделенная страшна, но тем, кому весь мир лишь биржа, драка, любовь неразделенная смешна, как профиль Сирано де Бержерака. Один мой деловитый соплеменник сказал жене в театре "Современник": "Ну что ты в Сирано своем нашла? Вот дурень! Я, к примеру, никогда бы так не страдал из-за какой-то бабы... Другую бы нашел - и все дела". В затравленных глазах его жены забито проглянуло что-то вдовье. Из мужа перло - аж трещали швы!смертельное духовное здоровье. О, сколько их, таких здоровяков, страдающих отсутствием страданий. Для них есть бабы: нет прекрасной дамы. А разве сам я в чем-то не таков? Зевая, мы играем, как в картишки, в засаленные, стертые страстишки, боясь трагедий, истинных страстей. Наверное, мы с вами просто трусы, когда мы подгоняем наши вкусы под то, что подоступней, попростей. Не раз шептал мне внутренний подонок из грязных подсознательных потемок: "Э, братец, эта - сложный матерьял..."и я трусливо ускользал в несложность и, может быть, великую возможность любви неразделенной потерял. Мужчина, разыгравший все умно, расчетом на взаимность обесчещен. О, рыцарство печальных Сирано, ты из мужчин переместилось в женщин. В любви вы либо рыцарь, либо вы не любите. Закон есть непреклонный: в ком дара нет любви неразделенной, в том нету дара божьего любви. Дай бог познать страданий благодать, и трепет безответный, но прекрасный, и сладость безнадежного ожидать, и счастье глупой верности несчастной. И, тянущийся тайно к мятежу против своей души оледененной, в полулюбви запутавшись, брожу с тоскою о любви неразделенной. Русская советская поэзия 50-70х годов. Хрестоматия. Составитель И.И.Розанов. Минск, "Вышэйшая школа", 1982.