Федор Тютчев - Том 1. Стихотворения 1813-1849

Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 2 об. и л. 3.

Первая публикация — Совр . 1836. Т. III. Под № VI. С. 10 под общим заголовком «Стихотворения, присланные из Германии», с общей подписью «Ф.Т.». Затем — Совр . 1854. Т. XLIV. С. 4; Изд. 1854 . С. 3; Изд. 1868 . С. 6; Изд. СПб., 1886 . С. 96; Изд. 1900 . С. 45.

Печатается по второму автографу. См. «Другие редакции и варианты». с. 232.

Первый автограф (л. 2 об.), л. 8°. На л. 2 автограф стих. «Вечер». Написано «парадным» почерком. Выше стихотворения пагинация «29» черными чернилами, рукой С.Е. Раича, в верхнем правом углу пагинация «106» синим карандашом, рукой И.С. Гагарина. Имеет авторское заглавие: «Полдень».

Второй автограф (л. 3), л. 8°, бумага с водяными знаками «I. Whatman. 1827». Лист сдвоенный, заполнен только л. 3. В правом верхнем углу зачеркнута и полустерта пагинация «79» рукой Гагарина. Написано скорописью. Без заглавия ( Л.Г .).

Первый автограф имеет другой вариант 3-й строки — «В лазури пламенной и чистой» авторские знаки проставлены: тире в конце 2-й и 6-й строк, многоточия в конце 4-й и 8-й, тире, как часто у Тютчева, ассоциированы с протяженностью действия.

Второй автограф тоже беловой, с иным вариантом: «И в тверди пламенной и чистой» (ср. «грунт небес» — «Через Ливонские я проезжал поля...»). Образ Пана (Сильвана) впервые появился в его поэзии в стих. «Послание Горация к Меценату...» (см. коммент. С. 281): «В священной рощице Сильвана, / Где мгла таинственна с прохладою слиянна... Здесь в знойные часы, пред рощею густою, / Спит стадо и пастух под сению прохлад...». Особенность авторского синтаксиса — повторы тире в конце строк 2, 4, 6-й.

Во всех изданиях — вариант второго автографа, но модернизируются авторские знаки: убраны тютчевские тире в конце строк.

Датируется не позднее конца 1820-х гг., т. к. бумага одного из автографов с водяным знаком «1827».

Н.А. Некрасов выделил стихотворение вместе с другими лирическими миниатюрами Тютчева — «Утро в горах», «Снежные горы», «Полдень», «Песок сыпучий по колени...» ( Некрасов . С. 206). В рецензии на Изд. 1854 оно перепечатано и дан восхищенный отзыв о нем: «Красок немного, но как все они истинны, как верно подмечены у самой природы! Автору, очевидно, знакома тайна рисовать немногими, но подлинными чертами красоту ее явлений» ( Отеч. зап . С. 62–63).

Рецензенту из Пантеона (с. 6) не нравилось выражение «мглистый полдень», и, по-видимому, в противовес ему, именно это выражение одобрил И.С. Аксаков ( Биогр . С. 93–94), отметив художественную точность этого образа, как и «лениво дышит» и особенно «лениво тают».

Продолжение размышлений о тютчевском образе «полдень мглистый» — в статье С.Л. Франка. Изучая «дуалистический пантеизм» Тютчева, философ обнаруживает образы, в которых не противопоставляются светлое и темное начала бытия, а «сближаются между собою»: так, «полдень мглистый» изображается как час, когда «всю природу, как туман, дремота жаркая объемлет». Подобное Франк видит и в стих. «Снежные горы» — образ «мглы полуденной», в которой почил «дольний мир». И дальше, развивая свою мысль, замечает, как в стихах Тютчева «ночь» и «день» иногда как бы вдруг меняются, в символическом смысле, своими местами...» ( Франк . С. 22). Так Франк указал на одно из звеньев тютческого поэтического видения мирового всеединства. В.Я. Брюсов ( Изд. Маркса . С. XXXVII–XXXVIII), характеризуя пантеизм Тютчева, обращается и к стих. «Полдень»: «В другую минуту, «лениво дышащим полднем», Тютчеву сказывается и самое имя того божества, которому действительно служит его поэзия,— имя «великого Пана», дремлющего в пещере нимф... И кто знает, не к кругу ли этих мыслей относится странное восклицание, вырвавшееся у Тютчева в какой-то тяжелый миг...» (цитируется последнее трехстишие стих. «И чувства нет в твоих очах...»).

Автограф неизвестен.

Первая публикация — Галатея . 1829. Ч. 2. № 8. С. 86, с подписью «Ф. Тютчев», цензурной пометой — «Москва, февраля 20 дня, 1829 года». Затем — Совр . 1854. Т XLV. С. 6; Изд. 1854 . С. 119; Изд. 1868 . С. 84; Изд. СПб., 1886 . С. 97; Изд. 1900 . С. 51.

Печатается по Изд. СПб., 1886 . См. «Другие редакции и варианты». С. 232.

В первой публикации представлен ранний вариант стихотворения, в котором строки 9–10 и 13–14 отличаются от более поздних: деяния Наполеона и их последствия приближены к поэту: «Еще гремит твоих побед / Отзывный гул в колеблющемся мире...», ср. с поздним вариантом «Давно ль умолк Перун его побед, / И гул от них стоит доселе в мире...». Слово «гремит» заменено на «умолк», в позднем варианте поэт уже мифологизирует события (образ Перуна). Образ «колеблющегося мира», реальный для исторической ситуации 1828–1829 гг., исчезает и заменяется более общим утверждением. Отношение к Наполеону становится более определенным — утверждается его величие: «И ум людей твоею тенью полн» (1-й вариант), ср.: «И ум людей великой тенью полн». В первом варианте выражено ощущение неустойчивости жизни и образ «колеблющегося мира» дополнился образом скитающейся тени («А тень твоя, скитаясь в крае диком»), ср.: «А тень его, одна, на бреге диком»; слово «твоя» заменено на «его», что также усиливает эффект отстраненности автора.