Любовь Тильман - Эмигрантка

– Значит, я могу…

– Ничего Вы не можете. У Вас не хватит денег доказать в суде Вашу правоту. Да и сумма, которую Вам задолжали, не окупит Ваших затрат на адвокатов.

– Но Вы ведь говорили, что по закону…

– Все! Вам ответили. Теперь Вы тратите чужое эфирное время. Следующий… Кто у нас на линии?

– Ты раздетых женщин любишь?

– Я всех раздетых людей люблю.

– Ты что, гомосексуалист?

– Нет, охранник на входе в супермаркет.

– Зачем живешь одна? Ты одна, я один.

– Ты же знаешь, я замужем. Да и у тебя, думаю, жена, дети…

– Э… где они все. А пока твой муж приедет, мы могли бы быть вместе…

– Зачем ты оскорбляешь меня? Разве я давала тебе повод?

– Что я сказал плохо? Ты взрослая женщина. Я тебе хорошо говорю.

– А тебе будет приятно, если, пока тебя нет, твоя жена будет с кем-то другим?

– Нельзя говорить так. Зачем говоришь плохое? У нас запрещено. Если узнаю что, да, приеду – убью.

Жаркий день. Полупустой автобус. От кондиционера всех разморило. Пассажиры тихо подремывают. Вдруг, автобус останавливается и шофер спрашивает: «Чья сумка?».

Одна дама молча встает и выходит из автобуса. Водитель еще несколько раз задает свой вопрос, а затем предлагает всем покинуть автобус. При этом, он открывает дверцу, отделяющую водительское место от салона, таким образом, что она загораживает сумку со стороны пассажиров, а сам он остается незащищенным.

Люди быстро покидают автобус, только одна женщина возится. «Быстрее» – просит ее водитель. «Куда ты спешишь?» – возмущается она и направляется к передним дверям. «Госпожа, пожалуйста, на вторые двери» – просит ее шофер. «Что вдруг» – удивляется она, подходит к передним дверям, забирает, вызвавшую переполох, сумку и выходит из автобуса.

Водитель несколько секунд с изумлением смотрит на нее, а потом предлагает пассажирам продолжить поездку.

– Слушай, неужели ты не знаешь, кто написал книгу о бароне Мюнхгаузене?

– Кто? Неужели Пушкин?

– При чем здесь Пушкин? Вслушайся, фамилия-то какая: « Мюнхгаузен »…

– Ну и что? Пушкин тоже был Каннибал.

– Кто? Кто он был?

– Ну, этот, как его, Каннибал.

– Во-первых, не совсем Пушкин, а во-вторых, не Каннибал, а Ганнибал.

– Подумаешь, какая разница? Шломо тоже называют Соломоном.

– Понимаешь, каннибалы – это людоеды.

– А Ганнибалы?

Вот тут-то я и задумалась.

Мой любимый (иврит)

Что слышно (иврит)

конечно (иврит)