Дмитрий Ткач - Искусство не быть или Интоксикация

Падает снег…

Чувствую что-то внутри…
Небольшой дискомфорт…
Похоже, что схватки…
Пора бы уже…
Рождается злость…
Рожаю ее недоношенной,
Вялой и слабой…
И это
Обидней обиды!
И хочется выть от досады!
Желтками яичными
Лопаясь в легких,
Нечленораздельные звуки
Выходят из горла наружу…
Цежу их сквозь сжатые губы,
Сплевываю, как слюну…
Теперь
На руках
С моей новорожденной
Мечусь я по комнате,
Как психопат…
Я ищу выход…
Хочу выйти вон
Отсюда —
Куда угодно,
Но только не здесь оставаться!
Но всюду лишь бьюсь головой
Об углы своей боли…

Падает снег…

В какой-то момент
Моя голова,
Будто колба у градусника,
Разлетается вдребезги!
Мои колени ломаются,
Крошатся,
Как шоколад на зубах,
И я,
Теряя свой вкус,
Лечу вниз…
И следом
Мое сознанье
Большой каплей ртути
Ухает прямо за мной
В глубокий колодец беспамятства…

Падает снег…

Колодец гудит, словно колокол…
Видимо,
Стенки его возбуждает
Полет
Такой
Изрядно тяжелой
Капли сознанья…
Но скоро и это проходит…
Все
Когда-нибудь
Или проходит,
Иль сходит на нет…
И здесь,
И сейчас
В моей комнате

Падает снег…

И в пустоте,
И теперь
Уже без меня
На моем столе остаются
Лишь крошки от нашей любви…
Крошки – для тараканов…
И еще два цветка
Из двух симпатичных слов: «Я» и «Ты» —
Как траур по нашей встрече….
Когда-то
Ты была здесь…
Теперь здесь
Падает снег…

Это было просто безумие…
Я увидел глаза и понял:
Это то, что я хотел видеть
Уже несколько тысяч лет…

Это было сплошное безумие…
Ты сама сказала что хочешь,
Хочешь стать той, кто мне будет нужен…
Ты сказала: «…пусть будет так…»

Это было больнее боли…
Я с тобою впервые заплакал,
Я узнал, что такое слезы,
Почему вообще они есть…

Это было, похоже, обрядом…
Я молился одновременно
Всем Богам, каких только помнил,
Я просил их оставить тебя…

Это было похоже на праздник…
Ты сказала: «…я тебя чувствую…»
Ты сказала, и я расплавился
На губах твоих, как свинец…

Это было похоже на сказку…
Я терял свои старые формы,
Я ложился в новое лоно,
Приготовленное для любви…

Это было и есть, я знаю…
Это было и есть, и странно,
Что вообще могло быть такое,
И что так до сих пор может быть…

Это, видимо, просто дар…

Слышать…дышать…видеть…
Или нет…нет…нет…
Звук не держится…
Пришло… здесь… образ…

Шум…цвета…пустота…
Отсутствие…тонко-тонко
Линия…звери в лице…
Звери…умерло…желание…крик!..

Или-или…музыка в стороне…
Я знаю…он там… там..
Там… там… тамм-тамм!..
Я сам захотел боли!..

Голая… красивая… белое и черное…
Думаю о ней…кто?..
Сигарета в зеркале…
Думаю о ней…

Помню… было стекло… стоп!..
Слушаю… голос возбуждает… ещё!..
И лавиной из глаз – вниз!..
Осторожно…шепчет и шепчет…

Разрываю спичкой и волей
Собственный страх!..

Я – делинквент…
Я с любимой женою
Сидел за столом…
Мы вкушали тогда,
Когда друг мой зашел,
Лейтенант…
Он принес и поставил на стол
Три бутылки портвейна
И литр чистейшего спирта…

…Как все начиналось – не помню,
И мне будет влом
Напрягать свою волю и память…
…Хотя там, пожалуй, мелькали
И Жид, и Роллан,
И Аполлинер, и Камю,
Арагон, и Бодлер,
И Пруст…
Даже Поль Элюар
Все кому-то в пример
Часто ставился…
Помню, как сигареты бросали
На пол,
И босыми ногами топтались,
И чокались звучно,
И рюмки крошились,
Фонтаном взрывались
От честности наших страстей
И от страстности к чести…

…Вот с этого самого места,
Пожалуй,
Могу рассказать, как все было…
…А начал он первым свой тост,
А затем
За ним я продолжал…
Он же все наливал…

…Так на чём бишь я остановился?

…Ага…
Он напился…
И я – это точно…
Жена вроде так, ничего себе,
Ладно сидела,
Балдела,
Но слушала нас…
Я ж тогда лейтенанту глаголил,
Он внемлел,
Но мне все казалось,
Что как-то не очень внимательно
Слушает он мой рассказ…
Ну, а я наседал на него
И кричал ему в ухо:
«Послушай,
Приятель!
Что может быть лучше,
Чем игры в беспечности
И бесполезности?
…Райская жизнь!
А еще, если видишь в нетрезвости
Выход
Из настроения пошлого,
Просто как праздник
Становится мир!
…Только было б что выпить
И вдоволь насытиться —
И наплевать,
Что не вышло у прошлого
И настоящего…
Что же теперь – удавиться?
Хотя…
Что дурного?
Не вижу причин
Отзываться о самоубийстве вообще
В непорядочном тоне,
Исполненном ноток снобизма
И глупости…
Боже!
Как мне надоело
Все то, что имело
Ко мне отношение
Прямо и косвенно!
Эти касания родственных душ,
Разговоры о тупости
И об искусстве,
Которого не было, может, и нет,
И не будет…
Как видит один из моих,
Скажем, «близких» друзей…
Взять, к примеру, тебя,
Лейтенант…
Ты заглянешь в мои
Не нормальные в чем-то зрачки
И поставишь диагноз:
«Ты лжёшь», —
Скажешь ты
Мне!..
Я шокирован…
Господи!
«Лжешь!»…
Конечно, я лгу!
И даже не щурюсь,
Да, кажется, и не краснею…
Да только, вот….
Руки и пальцы синеют…
Согреться бы где-нибудь,
С кем-нибудь, чем-нибудь,
Или, в конце-то концов,
Для кого-нибудь…
Я не могу!
Я уже не могу не стрелять по себе!
И, пожалуй, таких подлецов,
Каков я или ты,
Я бы вешал на первом столбе!
…Отчего бы теперь не напиться
И как бы нечаянно
Не вывалиться из окна?..
…Вроде как по судьбе…
Ах, какой там пушистый
Пуховый снежок,
Там, внизу, на асфальте,
Как в сказке,
Свечами бенгальскими
Ярко искрится снежок!..
На него и упасть!..
Ты бы смог?..
Судья мой не в меру пытливый,
Критик умов элитарных
И тонких прозрачных поэзий,
Убожество строгое, но справедливое…