Михаил Лифшиц - Толга

У мужа и детей просить прощенья
Вам можно сразу, и без повеленья,
Примите, мол! И никаких деталей.
А как потом, вас батюшка наставит».

«Как верно! Вот Божественная сила!» —
В ответ Татьяна тихо говорила
И норовила, сто рублей достав,
Облобызать сатиновый рукав.

С Татьяной ясно. Ну, а где Сережа?
На травке он, на мир взирает лежа.
И волжские оглядывает дали,
Задрав штаны и расстегнув сандалии.

Сначала он, как истинный любитель,
Обозревал древнейшую обитель.
Ходил и щелкал фотоаппаратом,
Потом он аппарат в футляр запрятал.

Все осмотрел и, выйдя из ворот,
Увидел монастырский огород.
Сам праздный среди общего труда,
Сережа устыдился, как всегда.

Вошел обратно, постоял мечтая:
«Ведь семь веков здесь жизнь течет святая!
Сначала, вот, икону обрели,
И слух пошел во все концы земли:

Как Трифон по чудесному мосту
На эту сторону прошел, потом на ту.
Шел с посохом, вернулся – без него.
А утром – ни мосточка, ничего!
Пришлось за палкой плыть на плоскодонке.
И видят: рядом с посохом – иконка.
С тех пор, с того таинственного года,
Здесь место поклонения народа.

И древнее предание гласит,
Что в Ярославле правил князь Давид,
А на московском троне, от татар,
Был Первый из Иванов – Калита.

Лечили здесь «болезнь иссохших ног»,
(А Грозный-Царь и вылечиться смог!)
А в Смуту бились иноки с врагом,
Тут русская история кругом…»

Теперь уж в те ворота, что к реке,
Прошел Сергей. И лег на бугорке.
Чуть закимарил, глядючи на реку.
Ведь отдохнуть-то можно человеку?!

«Домой хочу, да и, на самом деле,
Мне путешествия уже поднадоели,
А наше странноватое турне —
Как будто побывали на Луне.

Ну, Танька, точно, инопланетянка.
А я-то кто? Я – валенок, портянка,
Смотрю вперед, а пру назад, как рак.
Да, мама правильно сказала, я – дурак!

А с Таней что? Какие тут сомненья,
Сдам мужику на вечное храненье.
У Таниного мужа много сил, Раз столько лет Танюшку выносил!»

«На Волге все же мы, и для порядка
Необходимо мне купить стерлядку!
Пусть мама дома сварит мне ушицу,
Такую, знаете, что лишь во сне приснится.»

Вот едет согрешивший наш герой
В обратный путь и с легкой головой,
И с легким сердцем! Скоро будет дома!
Что ж, муки совести совсем нам не знакомы?

Нет, он сначала мучился всерьез:
Во-первых, Таньку трахнул, не довез,
А во-вторых, виденье: лес, грибы…
«Уж нет ли тут пророчества, судьбы?..

Сознаться маме? Разве только спьяну.
Во сне ей не сказал, и так не стану!
Нет, к черту неудобство, ложный стыд!»
И мой герой уже домой звонит.

И так ведет насмешливые речи,
Пока Татьяна в храме ставит свечи.
(Конечно, далеко. Не очень связь.
Но раза с третьего все ж удалось попасть.)

«Обычная туристская поездка.
А «свадьбы» не было, везу назад «невесту».
Ты позвони сейчас ее домашним,
Скажи, что к вечеру я им верну мамашу».

В ответ на мамино: «Скажи, а в чем причина?»,
Стал врать Сергей, как врет любой мужчина:
«Хи-хи, ха-ха, а в терминах знакомых,
Не взяли без согласия райкома».

И так закончил порцию вранья:
«Звоню из самог омонастыря,
Здесь очень строгий жизненный уклад,
С мобильником – монашки не велят.»

Тут крестным знаменем себя он осенил,
Чего уже лет десять не творил,
И страстно молвил с искренним раскаяньем:
«Я виноват, прости меня, родная!

И я клянусь на все мои года,
Последний раз, и больше никогда!»
Затем, как побывавший на духу,
Сергей стал думать только про уху.

И Таня тоже больше не страдала,
Нашла, выходит, то, чего искала:
Сережа, Толга, девушка хромая,
Россия наша без конца и края —

На Таню повлияли благотворно:
Она не билась в рвении притворном,
И с нежностью мечтала о семье,
Была нормальной женщиной вполне…