Генрих Гейне: Германия

Убийц, которые из-за угла

Немецкую вольность убили,

Нам воздух родины отравив

И все, что мы любили.

ГЛАВА XXI

Б рукописи после строфы 10-й стояло:

Бее набожные христиане взялись

За дело помощи правой.

Неведомо было левой руке,

Сколь много берется правой.

ГЛАВА XXII

В издании 1857 года после строфы 11-й следовало:

Не знаю, как Мейер -- он жив ли, малыш?

Его мне не хватало.

Но Корнета я не спросил о нем,

Хоть мы проболтали немало.

ГЛАВА XXIII

В рукописи зачеркнуты следующие семь строф после

21-й строфы:

"Ты ищешь напрасно! Тебе не найти

Твою Фридрику-мартышку.

Амалию, длинноногую жердь,

Иль Анхен-коротышку.

Ты ищешь напрасно! Тебе не найти

Ни томную дылду Мальвину,

Ни тараторку-вертушку Мари,

Ни гренадера Катрину.

Их гидра стоглавая, жизнь, унесла,

Пожрав веселое племя.

Тебе не найти ни старых подруг,

Ни доброе старое время!

За эти годы во многом у нас

Произошли измененья.

Уже подросла молодежь; у нее

Другие дела и стремленья.

Уходят, исчезают, как дым,

Германии прежней остатки.

Ты и на Швигерштрассе найдешь

Совсем другие порядки".

"Но кто ты, -- вскричал я, -- назвавшая

Всех дам -- цветник полусвета, -

Сумевших столько труда и забот

Вложить в воспитанье поэта?

Да, к старой Германии я и теперь

Привязан, как к старой подруге.

О милых образах прошлых дней

Люблю помечтать на досуге".

ГЛАВА XXVI

После строены 13-й в рукописи были зачеркнув

четыре строфы и после строфы 15-й еще

строфы:

Мерзавцы, сгнившие давно,

Смердя историческим смрадом,

Полунегодяи, полумертвецы,

Сочились последним ядом.

И даже святого пугала труп,

Как призрак, встал из гроба.

Налитая кровью народов и стран,

Раздулась гнилая утроба.

Чумным дыханьем весь мир отравить!

Еще раз оно захотело,

И черви густою жижей ползли

Из почерневшего тела.

И каждый червь был новый вампир

И гнусно смердел, издыхая,

Когда в него целительный кол

Вонзала рука роковая.

Зловонье крови, вина, табака,

Веревкой кончивших гадин,-

Такой аромат испускает труп

Того, кто при жизни был смраден.

Зловонье пуделей, мопсов, хорьков,

Лизавших плевки господина,

Околевавших за трон и алтарь

Благочестиво и чинно.

То был живодерни убийственный смрад,

Удушье гнили и мора;

Средь падали издыхала там

Светил Исторических свора.

После строфы 17-й в рукописи зачеркнуты три

строфы:

"Есть в Фуле король, -- свой бокал золотой

Как лучшего друга он любит,

Тотчас пускает он слезу,

Чуть свой бокал пригубит.

И просто диво, что за блажь

Измыслить он может мгновенно!

Издаст, например, неотложный декрет:

Тебя под замок да на сено.

Не езди на север, берегись короля,

Что в Фуле сидит на престоле,

Не суйся в пасть ни жандармам его,

Ни Исторической школе".

ГЛАВА XXVII

В рукописи перед 1-й строфой зачеркнуто :

Германия вязнет днем в пустяках

Филистерского уклада,

Но ночью ее дела велики,

Она -- вторая Эллада.