Генрих Гейне - Бимини

Генрих Гейне

Бимини

Пролог

Вера в чудо! Где ты ныне, Голубой цветок, когда-то Расцветавший так роскошно В сердце юном человека!

Вера в чудо! Что за время! Ты само чудесным было, Ты чудес рождало столько, Что не видели в них чуда.

Прозой будничной казалась Фантастическая небыль, Пред которою померкли Сумасбродства всех поэтов,

Бредни рыцарских романов, Притчи, сказки и легенды Кротких набожных монахов, Ставших жертвами костра.

Как-то раз лазурным утром В океане, весь цветущий, Как морское чудо, вырос Небывалый новый мир,-

Новый мир, в котором столько Новых птиц, людей, растений, Новых рыб, зверей и гадов, Новых мировых болезней!

Но и старый наш знакомец, Наш привычный Старый Свет В те же дни преобразился, Расцветился чудесами,

Сотворенными великим Новым духом новой эры,-Колдовством Бертольда Шварца, Ворожбой волхва из Майнца,

Заклинателя чертей; Волшебством, царящим в книгах, Поясненных ведунами Византии и Египта,-

В сохраненных ими книгах, Что зовутся в переводе Книгой Красоты одна, Книгой Истины -- другая.

Их на двух наречьях неба, Древних и во всем различных, Сотворил господь,--по слухам, Он писал собственноручно.

И, дрожащей стрелке вверясь, Этой палочке волшебной, Мореход нашел дорогу В Индию, страну чудес,-

В край, где пряные коренья Размножаются повсюду В сладострастном изобилье, Где растут на тучной почве

Небывалые цветы, Исполинские деревья -Знать растительного царства И венца его алмазы,

Где таятся мхи и травы С чудодейственною силой, Исцеляющей, иль чаще Порождающей, недуги,-

По тому смотря, кто будет Их давать: аптекарь умный Иль венгерец из Баната, Круглый неуч и дурак.

И едва врата раскрылись В этот сад, оттуда хлынул Океан благоуханий, Жизнерадостный и буйный

Ливень пьяных ароматов, Оглушивших, затопивших, Захлестнувших сердце мира, Мира старого -- Европу.

Как под огненною бурей, Кровь людей огнем бурлила, Клокотала дикой жаждой Золота и наслаждений.

Стало золото девизом, Ибо этот желтый сводник -Золото -- само дарует Все земные наслажденья.

И когда в вигвам индейца Заходил теперь испанец, Он там спрашивал сначала Золота, потом -- воды.

Стали Мексика и Перу Оргий золотых притоном. Пьяны золотом, валялись В нем Писарро и Кортес.

Лопес Вакка в храме Кито Стибрил солнце золотое Весом в тридцать восемь фунтов И добычу в ту же ночь

Проиграл кому-то в кости,-Вот откуда поговорка: "Лопес, проигравший солнце Перед солнечным восходом".

Да, великие то были Игроки, бандиты, воры. Люди все несовершенны, Но уж эти совершали

Чудеса, перекрывая Зверства самой разъяренной Солдатни -- от Олоферна До Радецкого с Гайнау.

В дни всеобщей веры в чудо Чудеса вершат и люди,-Невозможному поверив, Невозможное свершишь.

Лишь глупец тогда не верил, А разумный верил слепо; Преклонял главу смиренно Перед чудом и мудрец.

Из рассказов о героях Дней чудесных веры в чудо, Как ни странно, всех милее Мне рассказ о дон Хуане

Понсе де Леон, сумевшем Отыскать в морях Флориду, Но искавшем понапрасну Остров счастья Бимини.

Бимиии! Когда я слышу Это имя, бьется сердце, Воскресают к новой жизни Грезы юности далекой.

Но глаза их так печальны, На челе венок увядший, И над ними в нежной скорби Мертвый плачет соловей.

Я ж, забыв свои недуги, Так соскакиваю с ложа, Что дурацкий балахон мой Расползается по швам.

И тогда смеюсь я горько: Ах, ведь зто попугаи Прохрипели так потешно, Так печально: "Бимини!"

"Помоги, святая муза, Фея мудрая Парнаса, Сделай чудо, покажи мне Мощь поэзии священной!

Докажи, что ты колдунья, Зачаруй мне эту песню, Чтоб она волшебным судном Поплыла на Бимини!"

И едва я так промолвил, Вмиг исполнилось желанье, И смотрю, корабль волшебный Гордо Сходит с верфей мысли.

Кто со мной на Бимини? Господа и дамы, просим! Понесут волна и ветер Мой корабль на Бимини.

Если мучает подагра Благородных кавалеров, Если милых дам волнует Неуместная морщинка -

Все со мной на Бимини! Этот курс гидропатичен, Он магическое средство От зазорного недуга.

И не бойтесь, пассажиры, Мой корабль вполне надежен: Из хореев тверже дуба Мощный киль его сработай,

Держит руль воображенье, Паруса вздувает бодрость, Юкги - резвые остроты, На борту ль рассудок? Вряд ли!

Реи судна -- из метафор, Мачты судна - из гипербол, Флаг романтикой раскрашен,-Он, как знамя Барбароссы,

Черио-красно-золотой. Я такое знамя видел Во дворце горы Кифгайзер И во франкфуртском соборе.