Генрих Гейне - Романсеро

Где не был уязвлен одной

Из грубых или тонких бестий.

Лягушка, подглядев за мной,

Донос строчила жабе серой,

А та, набравши сплетен, шла

Шептаться с тетушкой виперой.

А тетка с крысой -- две кумы,

И, спевшись, обе шельмы вскоре

Спешили в замок -- всей родне

Трезвонить о моем позоре.

Рождались розы там весной,

Но не могли дожить до лета,-

Их отравлял незримый яд,

И розы гибли до рассвета.

И бедный соловей зачах,-

Безгрешный обитатель сада,

Он розам пел свою любовь

И умер от того же яда.

Ужасный сад! Казалось, он

Отягощен проклятьем бога.

Там сердце среди бела дня

Томила темная тревога.

Там все глумилось надо мной,

Там призрак мне грозил зеленый.

Порой мне чудились в кустах

Мольбы, и жалобы, и стоны.

В конце аллеи был обрыв,

Где, разыгравшись на просторе,

В часы прилива, в глубине

Шумело Северное море.

Я уходил туда мечтать.

Там были безграничны дали.

Тоска, отчаянье и гнев

Во мне, как море, клокотали.

Отчаянье, тоска и гнев,

Как волны, шли бессильной сменой,

Как эти волны, что утес

Дробил, взметая жалкой пеной.

За вольным бегом парусов

Следил я жадными глазами.

Но замок проклятый меня

Держал железными тисками.

8

К ЛАЗАРЮ

Брось свои иносказанья

И гипотезы святые!

На проклятые вопросы

Дай ответы нам прямые!

Отчего под ношей крестной,

Весь в крови, влачится правый?

Отчего везде бесчестный

Встречен почестью и славой?

Кто виной? Иль воле бога

На земле не все доступно?

Или он играет нами ? -

Это подло и преступно!

Так мы спрашиваем жадно

Целый век, пока безмолвно

Не забьют нам рта землею...

Да ответ ли это, полно?

II

Висок мой вся в черном госпожа

Нежно к груди прижала.

Ах! Проседи легла межа,

Где соль ее слез бежала.

Я ввергнут в недуг, грозит слепота,

Вот как она целовала!

Мозг моего спинного хребта

Она в себя впивала.

Отживший прах, мертвец теперь я,

В ком дух еще томится -

Бьет он порой через края,

Ревет, и мечет, и злится.

Проклятья бессильны! И ни одно

Из них не свалит мухи.

Неси же свой крест -- роптать грешно,

Похнычь, но в набожном духе.

III

Как медлит время, как ползет

Оно чудовищной улиткой!

А я лежу не шевелясь,

Терзаемый все той же пыткой.

Ни солнца, ни надежды луч

Не светит в этой темной келье,

И лишь в могилу, знаю сам,

Отправлюсь я на новоселье.

Быть может, умер я давно

И лишь видения былого

Толпою пестрой по ночам

В мозгу моем проходят снова?

Иль для языческих богов,

Для призраков иного света

Ареной оргий гробовых

Стал череп мертвого поэта?

Из этих страшных, сладких снов,

Бегущих в буйной перекличке,

Поэта мертвая рука

Стихи слагает по привычке.

IV

Цветами цвел мой путь весенний,

Но лень срывать их было мне.

Я мчался, в жажде впечатлений,

На быстроногом скакуне.

Теперь, уже у смерти в лапах,

Бессильный, скрюченный, больной,

Я слышу вновь дразнящий запах

Цветов, не сорванных весной.

Из них одна мне, с юной силой,

Желтофиоль волнует кровь.

Как мог я сумасбродки милой

Отвергнуть пылкую любовь!

Но поздно! Пусть поглотит Лета

Бесплодных сожалений гнет

И в сердце вздорное поэта

Забвенье сладкое прольет.

Я знал их в радости и в горе,

В паденье, в торжестве побед,

Я видел гибель их в позоре,

Но холодно глядел им вслед.

Их гроб я провожал порою,

Печально на кладбище брел,

Но, выполнив обряд, не скрою,

Садился весело за стол,

И ныне в горести бесплодной

Я об умерших мыслю вновь.

Как волшебство, в груди холодной

Внезапно вспыхнула любовь.

И слезы Юлии рекою

Струятся в памяти моей;

Охвачен страстною тоскою,

Я день и ночь взываю к ней.

В бреду ночном я вдруг, ликуя,

Цветок погибший узнаю:

Загробным жаром поцелуя

Она дарит любовь мою.

О тень желанная! К рыданьям

Моим склонись, приди, приди!

К устам прижми уста -- лобзаньем

Мне горечь смерти услади.

VI

Ты девушкой была изящной, стройной,

Такой холодной и всегда спокойной.

Напрасно ждал я, что придет мгновенье,

Когда в тебе проснется вдохновенье,

Когда в тебе то чувство вспыхнет разом,

С которым проза не в ладах и разум.

Но люди с ним во имя высшей цели

Страдали, гибли, на кострах горели.

Вдоль берегов, увитых виноградом,

Ты летним днем со мной бродила рядом,

Светило солнце, иволги кричали,