Владимир Васильев - Галатея

Все прядет зима

Пряжу снежную.

Стало быть, у нас

Все по-прежнему:

Ты – в своей судьбе,

Я – в своей судьбе,

Вдох морозно зол,

Выдох горько бел.

Притворилась жизнь

Белой сказкою,

Белой сказкою,

Сладкой ласкою.

Убаюкала,

Словно долгий снег.

Наяву ли сплю?

Иль живу во сне?

Все прядет зима

Пряжу снежную,

Пряжу тонкую,

Пряжу нежную…

Читателю, конечно, уже ясно,

Что перед ним лишь присказка-

не сказка,

Ведь в сказках все не так заведено!

В них надо, чтоб не здесь и чтоб давно

А это было нынче и вчера!

Как мир моя история стара,

В ней все давно Читателю известно,

И потоку, быть может, интересно…

Теперь представьте городской пейзаж:

Этаж, кряхтя, влезает на этаж,

Спустилось солнце к вечеру на запад,

Людей все меньше, и все реже транспорт

Ночную разрушает тишину

Часок-другой – и мир у сна в плену

Заглянем в гости к новой героине!

Она как раз рассматривает иней,

Украсивший узорами стекло.

Мороз трещит, а в комнате тепло,

Еще чуть слышно музыка играет -

Конечно, обстановка расслабляет!

Душа в мечту стремится воспарить

И мир в ней идеальный сотворить

Необъясним в словах полет души

Душа живет до мысли и до слова

Как музыка.

Свет в доме потушив,

Чтоб не слепил глаза ей бестолково

Она опять к окошку подошла.

Узор морозный призрачно светился,

И в дальний угол отступала мгла

Неторопливо, как большая птица…

"Какой ты, мой несуществующий?

Твоя улыбка голос, взгляд?

Моей мечте, тебя рисующей,

С кого твой образ рисовать?

Ищу тебя и между встречными,

И меж попутными прохожими,

Бегу по кругу бесконечному -

Мелькают лишь слегка похожие.

Кричу, как в детстве – обознатушки!

А перепрятаться куда?

Ложится память снегом на душу,

Укрывшись тонким слоем льда…

Какой ты, мой несуществующий -

Мираж души моей тоскующей,

Моей любви надежда тщетная,

Моя молитва безответная?

Пора попроще выбрать Идеал,

Чтоб невозможным быть он перестал.

Пора смирить полет своей мечты

С потоком ежедневной суеты.

Жить "как и все", видать, не так уж плохо -

Лик большинства берет себе эпоха.

Пора… Пора… Но все-таки противно

Довольствоваться счастьем примитивным.

Ведь человеку нужно очень много -

По крайней мере, быть до смерти богом…

И взмыв над бездною отчаянья,

Она подумала: случайно ли

Ее стремленье к невозможному,

К прекрасному и безнадежному?

Иль воля мировых законов

В ней проявилась непреклонно?

И мук причина непроста -

Так мир спасает красота?

0 господи! Причем тут Идеал?!

Да мало ли Прекрасного на свете?

Он занят делом, он меня не встретил,

А встретив, говорить со мной не стал.

Глупа! Уродлива! И всякого презренья

Достойна больше, чем любой другой!

Ошибка мироздания! Изгой!

Не женщина, а недоразуменье!

В момент, когда на свете жить противно,

Теряет бедный разум объективность,

И самобичевание вполне

Достойное занятье в тишине,

Когда душа, отчаявшись, готова

Судить себя пристрастно и сурово.

И так, сама себе противореча,

Она стояла у окна весь вечер,

Стремясь и не умея "отключиться" -.

В мечту, как птица в небо, погрузиться,

Мечта, взлетая, билась о стекло,

О потолок, о стены, о чело:

Хрустели крылья, иссякали силы.

А попросту – тоскливо очень было!

Бесцветно, беспросветно, безответно,

Обыденно, понятно и конкретно…

Она разделась и легла в кровать?

Уж третий час пора, пожалуй, спать.

Вдруг в комнату ворвался яркий свет,

И радуга на стенах заиграла.

Она, уже спросонья, испугалась:

Пожар?! Война?!.. Да мало ль в мире бед!"

Себя теплей закутав в одеяло,

Вскочила тут же,,. Правда? Или бред?

Окошко настежь! И- да будет свет!

И первый раз за тридцать с лишним лет

Она так близко чудо увидала

И как назвать, и думать что – не знала…

Снежинки кружились,

Пылая, как жаркие звезды,

И бредил оттенками цвета

Расплавленный воздух,

Как будто вселенский художник

Волшебною кистью

На холст мирозданья

Швырял откровения истин…

И расцветали над Землей цветы

Невиданной доныне красоты?