Владимир Васильев - Корона сонетов Мир

Когда пылает творческая кровь.

12.8

Когда пылает творческая кровь,

Тоньшают стены, гнутся горизонты…

Нет! Тают стены, рвутся горизонты,

Меняя в корне мировой раскрой.

Тронь струны, холст или блокнот раскрой,

Пока твой мир грозой электризован,

Пока дождь лупит в благостность газонов,

Вполне серьезно занятый игрой.

Его игра с игрой оркестра сходна -

Сколь гениальна, столь же безысходна

В своем бессилье красотой спасти.

Неочевидно – счастье он иль кара,

Но очевидно тяжело нести

Спасительность пророческого дара.

12.9

Спасительность пророческого дара

Дарует миру безопасный путь,

С которого стремится он свернуть,

Как будто бы спасаясь от удара -

Пугает незаслуженный подарок,

Пока темна его явленья суть.

Пророки околесицу несут,

Когда, народ опустошает чары.

Пророка предстоящая вина

Неукротима пламенем вина -

В его уме судьба земного шара.

Мир обречен, когда к пророку глух.

Так толща стен, где скрыт был бодрый дух,

Не оградила Трою от пожара.

12.10

Не оградила Трою от пожара

Ни красота, ни воинов толпа,

Ни твердая надежды скорлупа

Лишь потому, что миру мир не пара,

Когда погаснет их любви огарок,

И ненависть, свободна и слепа,

Научит их больнее наступать

На тень любви, на отблеск дружбы старой.'

У каждой Трои должен быть Гомер,

Иначе рок её, как пепел сер,

Как горький пепел полного забвенья.

Он с уст сорвет молчания печать,

Спрессовывая суть веков в мгновенья -

Пророк не может знанье умолчать.

12.11

I

Пророк не может знанье умолчать:

Оно жжет разум, обретая голос.

На колоколе дней исполнив соло,

Он в мир идет, чтоб в двери душ стучать.

Ему откроет кто-нибудь, ворча,

Сухарь протянет – не до разносолов -

И слово в горле вдруг застрянет колом,

А дверь уже закроют сгоряча.

Но будут ждать и век стоять на том,

Что должен постучать пророк в их дом,

И поспешат они на стук в пижаме.

А там все тот же странный и немой

Рот открывает раз очередной -

Конца не видно вечной этой драме

12.12

Конца не видно вечной этой драме,

Где зритель глух и безъязык актер,

Не понимает пьесы режиссер,

А автора и вовсе нет в программе.

И длится нескончаемый экзамен,

Который сдаст, кто ловок и хитер.

А у меня для простаков простор,

И дружат простаки с наивняками.

До совершенства мира далеко,

А до конца уже подать рукой -

Пора бы в мире навести порядок:

Строка к строке, век к веку, к часу час,

Любовь к любви…А в них и с ними рядом

И я, спеша грядущее встречать.

12.13

И я, спеша грядущее встречать,

Как в грех, впадаю в созиданъя Хаос,

И, плавать не умея, бултыхаюсь,

Пытаясь Хаос с замыслом сличать.

Несовпадение рубит мысль сплеча,

А я обрубки вновь слепить пытаюсь.

Но никому в грехе своем не каюсь,

И мог бы снова строить мир начать.

Мой замысел живет, кристаллизуясь,

И Хаос строк в единый мир связуя,

В нем тяготенья мировой закон.

Как дома, Солнце в созиданья храме,

А я, как жрец его – Лаокоон,

Данайцев заду с богатыми дарами.

12.14

Данайцев жду с богатыми дарами,

И кары жду от равных им богов.

Но никогда не стану им слугой -

Богам, что жаждут жертвы сыновьями.

Засвищут мародеры соловьями,

Храм хрустнет головой под сапогом,

Спина пространства выгнется дугой,

До времени упрятав мир мой в яме.

Под пеплом и песками погребен,

Я не дождусь уже иных времен,

А потому – долой покров пространства!

Мир за меня не сотворит никто.

А стержень мира – правды постоянство.

И я свою судьбу принять готов.

13 1

Данайцев жду с богатыми дарами -

Они себе их возвратят е лихвой.

Троянский конь кивает головой

И дышит деревянными ноздрями-

Последний стих уже не за горами,

Стрела врага дрожит под тетивой…

Троянский конь кивает головой

И дышит деревянными ноздрями.

Но время есть, чтоб силы сжать в кулак,

И различить: где правда, где хула,

Где цирк страстей, где будущий застенок.

Мне не нужна предвиденья броня,

И я разрушу городские стен,

Чтоб оседлать Троянского коня.

13.2

Чтоб оседлать Троянского коня,

Не нужно ни умом блистать, ни статью -

Здесь лестница гораздо больше кстати -

Мне хватит сил, чтоб вверх ее поднять.

Пусть в чреве этой клячи западня?

Не глух, не слеп – мне замысел понятен.

Не враг себе, но, видно, должен стать им,