Владимир Васильев - Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017

Она обожала пересказывать сны, и остановить её было трудно. Не знаю, что ей там грезилось на самом деле, но изложение звучало всегда настолько монотонно и безлико, что из него не запоминалось ни словечка. Кроме, разумеется, заключительного восклицания: «Ну вот к чему это?!»

Видимо, к повышению цен. Как и всякое сновидение.

На моё счастье, хозяева рассадили нас так, что за праздничным столом я оказался на сей раз поодаль от неё — можно сказать, вне зоны поражения. А вот другому гостю, которого я видел впервые и с которым меня забыли познакомить, повезло гораздо меньше — он был помещён аккурат напротив нашей сновидицы. Подозреваю, хозяйка поступила так умышленно, исходя из соображений справедливости: остальные наслушались с лихвой — теперь очередь новичка.

Провозгласили тост, выпили по первой.

— Ой, слушайте! Что мне сегодня приснилось…

Одни лица привычно приняли страдальческое выражение, другие — глумливое.

И поползло на нас опять нечто тягомотное, бесконечное, сравнимое разве что с ежедневной логореей домохозяек: «Иду я сегодня на рынок, а навстречу мне Марья Ивановна, а от неё на той неделе муж ушёл, и вот она мне говорит…» При этом ни Марью Ивановну, ни ушедшего от неё мужа вы, естественно, не знаете и не знали.

Наверное, она и во сны уходила, как на рынок.

Усаженный напротив неё гость внимательно выслушал первые фразы, кивнул.

— Да-да, — рассеянно обронил он. — Помню-помню… Я этот сон уже видел…

И визионерка онемела. Первый раз на моей памяти.

С невольной симпатией покосился я на незнакомца. Наш спаситель обладал примечательной и, пожалуй, несколько гротескной внешностью: язвительный до клювовидности изгиб рта, укоризненно скорбные глаза. Судя по всему, озорник.

А когда уже стали расходиться восвояси, выяснилось, что мне с ним по дороге.

Последнее время я частенько просыпаюсь от ужаса и восторга, осенённый некой потрясающей идеей. Первые несколько секунд цепенею, заново осознавая случившееся, потом судорожно тянусь к стакану с холодным чаем — и обнаруживаю вдруг, что сновидение успело рассыпаться на фрагментики, обессмыслилось, стало откровенно нелепым, а главное: моё великое открытие, из-за которого я, собственно, и проснулся, — исчезло. Не могу его вспомнить.

Озадаченный, делаю глоток, другой, пытаюсь восстановить распавшуюся на звенья цепочку ночных событий — бесполезно. Невосстановимо.

Не исключено, что в момент пробуждения во мне срабатывает некий защитный механизм, разбивающий сон вдребезги. Непонятно, правда, с какой целью.

Ну и как бы я смог всё это вам изложить? Склеивши по осколочку? Используя воображение взамен эпоксидки?

— А в самом деле, — сказал я. — Почему не допустить, что некоторые сны транслируются? Какие-то они у неё, знаете… расхожие… малобюджетные. Сериал сериалом. Вы не находите?

Мы шли ночной улочкой. Фонари, припорошённые листвой, пустые тротуары. Изредка попадётся навстречу одинокий прохожий.

— Почему бы и нет? — не стал противиться мой попутчик. — Но в таком случае… Что вы думаете о режиссёрах? О сценаристах?

— О сценаристах её снов?

— Ну да…

— Бездари! — решительно сказал я. — Унылые бездари с улицы. Из подворотни.

— А ваши?

Я задумался на секунду.

— Н-ну… мои, конечно, уровнем повыше… Нет-нет, да и отчинят что-нибудь этакое… прелюбопытное…

— Например?

Я мысленно перебрал мою коллекцию сновидений.

— Вот… привиделся мне в детстве кошмар… Не бойтесь, пересказывать не стану! Так себе кошмаришко, ничего выдающегося… Интересно другое! На следующую ночь он повторился. Но уже в третьем лице.

— То есть?

— Первый раз всё происходило со мной. Лично со мной. А вот во второй раз я уже следил сам за собой со стороны. С нездоровым любопытством, учтите…

— Действительно, интересно… — вынужден был согласиться мой собеседник. — Ну а потом? Когда повзрослели…

— Тоже иногда случалось. Да вот не далее как позавчера. Проснулся среди ночи. Снова уснул. И приснилось, представьте, будто пересказываю кому-то предыдущее своё сновидение, причём умышленно вру…

— Хорошие у вас сценаристы… — с уважением оценил он. — А что за сновидение?

Я засмеялся.

— Не помню.

— А ещё что-нибудь?

— Да знаете, не хотелось бы уподобляться этой нашей…