Алексей Годин - Адаптированный Гораций

VII Закоротило от адаптации, По ходу жизни тугой, Горация, И околели, увы, грации, Не в силах спеть о нашей мутации. Не дли обиду -- занятье глупое, Ведь жизнь одна и уходит с трупами, Чтоб жил отменно, далек от гадости, От любви немея и радости. Достигнув счастья, жизнь алкоголика Уже не хочет другой, да и не надо мне, -Найду еще бутылку под столиком, Допью с тобою, любовь моя... Блестя на ветвях орешника, шелестит Магнитная лента. Люблю природу. Как птица, что в летнем саду тихо кричит, Пою я песни моего народа.

VIII Из бурятской поэзии. Дон Ц "Последние Мысли" Дорогая Монголия, думаю о тебе, Слезы из глаз катятся, неостановимы, Душа рыдает, крыльями машет, Я страдаю. Зачем ты лежишь во прахе, зачем ты упала, Когда бараном ты побежишь, вырвавшись, пыль Подняв, к небу -- из руин былого Могущества? Бурятская девушка, одинокая, как сердце, Поет: " Веретено мотает, лошадь скачет, Ветер свищет, жених лежит в поле, Давно мертвый ". Так же Родина моя, ожидала давно счастья, Но устала, скорбит о гибельности надежд.

IX Псалом 2 Мне голос был: " Абрам, возьми бутыль, Иди на остров, залезь на крышу, Бутылку выпей ". Звучал глухо Прекрасный голос божественный. Не оскорбляю волю божества, Но слушаюсь, ибо нечестиво И глупо волю забыть Бога. Винище дую торжественно. Вино в устах пророка хитрого Имеет сладкий и пряный запах. Я рад, что, место найдя в жизни, Исполнил Твое желание. Заметно промысла прибавилось, Стада баранов на небе, дети. Соленый ветер власы тронул. Я слышу Твое молчание 1998

Новые дурацкие песенки I Я теперь уже все понимаю, У меня ничего не болит. Отчего же, скажи, так страдаю, Сей похабный мотивчик свистя?.. Не найти золотого орешка, Я уже ничего не хочу. Посиди со мной, крошка, немножко, А не то будет плохо врачу. Человек очень трезвый, несчастный, Почитая немую печаль Я слежу за всем безучастно. Сверху падают чайки, крича.

II Приношение Могучий бог садов... А. Пушкин 1 Ничто, помимо тусклой мглы и горя Каналов узких, не напоминает Что мы в аду, что вышли на просторы Болот стигийских, тихо умирая. Я жизнь веду на берегу Коцита, Она горька и коченеют жилы, Но в небесах сиянье антрацита Мое лицо лазурью осветило.

2 Я больше это видеть не могу, Пусть спит одна огромная Нева, Пускай шуршит прожилками угу, Шепча холодной кровью нет и да; Вот отчего рука твоя легка, Сама вода, горька и холодна Губами рыбы говоришь пока, Сердечко замерзает и хана; Мой голос тонет, говорит хочу, Я тоже рыба, клацаю губой, Трусь плавником и жабрами шепчу Что очень зябко в черноте немой; Мой голос тонет в шелесте воды, Я тоже рыба, к сети не успеть, Вдыхает влага шепчущие рты, Разорванные губы кличут смерть.

3 Не только, знаешь ли, для моциона, Но потому что я к тебе питаю Возвышенное чувство, предлагаю Пройтись куда, пока мы молодые. Они умрут, веселые забавы...

4 Снег выпал, не пора ли мне забыть Как я с тобой по улицам стремился, Забив тоску души своей избыть За неженкой устало волочился? Соплив твой нос, дружок, пойдем домой, Я не забуду, ибо он растаял, Покуда чую, что бреду, бухой, И неженку преследую устало.

5 На каждом углу по мужчине И женщина в каждом дворе. И чтоб не увязнуть в пучине Я тоже стремлюсь к детворе. У девочки косы тугие И скоро пора ей домой. Сейчас она нас и покинет, Вот чмокнула, машет рукой... Но мы не умрем от досады И вроде уже все равно Когда молодая наяда Скрывается в красном манто.

6 Летит менада, мне не видно дали, И чая много новых впечатлений Она забыла, что мы ей сказали И энергично ищет наслажденья. Вакханки-сестры шепчутся углами, Мужчины смотрят из-за подворотни, Но у нее сегодня два свиданья И сложно думать, что она захочет. Люблю менаду я, по осени и раньше, Когда мосты еще торчат, качаясь, Душа вздыхая и чего-то клянча Спешит за нею, тень свою шатая.

7 Как будто я хвостатый инородец С прекрасными зелеными зубами И чудную лазурную улыбку Запрятал в нависающих бровях.

8 Я сплю и вижу: ничего не вижу, Глаза закрыла ночь, и холодок Тревожит слух. Из перепонок соткан, Из тонких, ледянея, ледяных. Боюсь я холода. Он мне ужасен. Вся движимость сковалась, не вздохнуть, Веселье шаловливое и жалость Немея, замирают, это смерть. А в небе звезды, кровь играет брагой, Девица ходит, кутаясь платком. Да это ж Лесба, старая подруга, Наяда резвая и нежная притом. Куда как холодно, менада, И скоро мы уже умрем, зато С тобой попляшем нынче до упада Огнем породы озарясь пустой.

9 Не кровь, но в жилах липовая слякоть, На небо налипает тягучая грязюка, Грязюка родная, я счастлив. Что делать, когда такое большое сердце Притягивает, отталкивая, пылинку? А она молчанием черным зашита, Она сказала: " Мне больше не надо жить ". Большое сердце, Исаакий, Неву толкает -- капуцинки-души Как по артериям струятся по проспектам И возвращаются к стареющему сердцу; Нам надо камнем стать, нас тянет к камню Как лейкоциты тянет к антрациту Сейчас, когда на улице чума И ледяную кровь с асфальта соскребают, И чайки улетают, улетают... Какую роль возьмешь в прекрасной жизни? Что от небес услышишь, что прикажешь сердцу? Упрямка славная была твоя судьбинка Когда пространств чумных цвела зараза И ночи хором славили приапа.