Бен Джонсон - Алхимик

И я смогу не хуже Геркулеса

В ночь выдержать до полусотни встреч.

(Фейсу.)

Ты в самом деле видел алый цвет?

Фейс

Да, сэр, и кровь, и образ я увидел.

Маммон

Я воздухом велю надуть перины

Пух слишком тверд, а в комнате овальной

Увешать я все стены прикажу

Картинами, которые когда-то

Тиберий из Элефантины вывез, [25] ...Тиберий из Элефантины вывез... - Тиберий Клавдий Нерон - римский император, известный своими завоевательными походами. Элефантина древнегреческое название острова на реке Нил, а также укрепленного города на этом острове.

А после их копировал бесстрастно

Скучнейший Аретин. [26] ...Скучнейший Аретин. - Аретин Пьетро (1492-1556) - итальянский писатель, драматург и публицист, гуманист эпохи Возрождения. Его пьесы отличаются остроумием, но часто непристойны. На зеркалах

Велю как можно больше сделать граней,

Чтоб множить бесконечно отраженья,

Когда, нагой, расхаживать я буду

Среди наложниц. Аромат курений

Туманной мглою будет полнить воздух,

И мы потонем в ней. В мои бассейны

Бездонные, как в пропасть, буду падать,

А выйдя, тело осушать начну,

По лепесткам душистых роз катаясь.

(Фейсу.)

Так он уж приближается к рубину?

(В прежнем тоне.)

А встреться мне богатый горожанин

Иль адвокат, женатый на красотке,

Прелестной скромнице,- таких мужей

Я тысячею фунтов награжу

За то, что дам им титул рогоносцев.

Фейс

А я им эти деньги отнесу.

Маммон

Нет, ты не сводничай. Для этой цели

Отцов и матерей я приспособлю,

Они уж тут в лепешку расшибутся.

Я наберу себе льстецов из самых

Достопочтеннейших духовных лиц,

Которые на золото польстятся.

Мужей ученых приглашу к себе

В шуты. Поэтов подберу из тех,

Которые писать умеют с толком

О всяких непристойностях: пускай

И у меня на ту же тему пишут.

А тех немногих, кои выдают

Себя за первых жеребцов столицы

И клеветой марают честных женщин,

Чья чистота не подлежит сомненью,

Тех в евнухи возьму. Дам веера им,

По десять страусовых перьев в каждом,

Пускай лицо обмахивают мне

Недаром мы владеем эликсиром!

Еду себе велю я подавать

В индийских раковинах и на блюдах

Агатовых в оправе золотой,

С узором из сапфиров, изумрудов,

Рубинов... Языки сурков и карпов,

Верблюжьи пятки в соусе жемчужном,

Отваренные с золотою пылью,

Диетою Апиция мне будут [27] ...Диетою Апиция мне будут... - Апиций - знаменитый римский гастроном времен Августа и Тиберия. Имя Апиция стало нарицательным.

Против падучей. Я бульоны эти

Есть буду ложками из янтаря

С отделкой из гранатов и брильянтов.

Питанье грума моего составят

Лосось, фазан, миноги, куропатки,

Мне ж станут подавать взамен салатов

Бородки усача; грибочки в масле

Иль срезанные только что сосцы

Заплывшей жиром супоросой свинки

С изысканною острою приправой.

Я повару скажу: "Вот деньги! Трать

И получай сан рыцаря".

Фейс

Схожу-ка

Взгляну, как поднялось там, сэр.

Маммон

Ступай.

Рубашки шить велю я из тафты

Нежнейшей, легкой, точно паутина;

Что до других нарядов, то они

Принудят персов вновь затеять войны,

Как было встарь. А уж мои перчатки

Из рыбьей и из птичьей кожи - чудо,

Пропитанные воздухом Востока

И райскою камедью.

Серли

Как! Вы камень

Добыть посредством этого хотите?

Маммон

Наоборот, добыть хочу я это

Посредством камня.

Серли

Но создатель камня,

Я так слыхал, быть должен homo frugi,

{Умеренный человек. (Лат.)}

Благочестивый, девственный, безгрешный

И чистый.

Маммон

Доктор именно таков!

А я всего лишь покупатель камня.

Мне право на него дает мой риск.

Безгрешен старец, добрая душа,

Он издавна прославлен благочестьем;

Протер коленки, туфли истоптал

В молитвах и постах. Так пусть он, сэр,

Тот камень сделает, но для меня.

Вот он! Прошу без нечестивых слов;

Они ведь для него страшнее яда.

Входит Сатл.

Отец, день добрый!

Сатл

Милый сын, привет

И вам, и другу вашему. Кто он?

Маммон

Он еретик, и я его привел

В надежде обратить.

Сатл

Боюсь, мой сын,

Что жадность вас толкнула встать так рано

И поспешить сюда чуть свет. Ужели

Корыстолюбьем низким и порочным

Вы одержимы? Берегитесь, сын мой:

Мы спешкою безудержной себя

Лишить небесной благодати можем.

Жаль, если труд мой, длительный и тяжкий,